Криминальная история христианства

С верой государя прекрасно гармонировали мучительства и пытки, — как с верой столь многих христианских поколений «Истинность его христианских убеждений стоит вне всякого сомнения Христианское вероисповедание было для него не формулой, но координатором его нравственно-религиозного поведения, всей его личности» (Шультце).

В 357 г император за обращение к предсказателям, колдунам, ясновидящим, гаруспикам приговаривал к смертной казни Астрологов и толкователей снов до суда должно было подвергнуть пыткам, дабы вырвать признание вины.

Сильнее, чем евреев и язычников, Констанций, античный охотник за ведьмами, боявшийся любого рода чертовщины, преследовал волшебство, причем, конечно, религиозные мотивы, стало быть, антиязыческие эмоции, точно так же играли большую роль.

Но, конечно, не все остается только на бумаге. По крайней мере, Ливаний, языческий ритор из Антиохии, сообщает, что Констанций «унаследовал от отца искры злых деяний и разжег из них большое пламя. Потому что он ограбил богатство богов, разрушил храмы, уничтожил все священные надписи»

Указ, по-видимому 341 г, восходящий к Константу, начинался не в обычном канцелярском тоне, а восклицаниями «Суеверие должно исчезнуть. Безумие жертвоприношений пусть отправляется к дьяволу» (Cesset superstitio sacrificiorum aboleatur insania), так что в 346 г государь приказал немедленно закрыть храмы в городах, в 356 г — все храмы до единого. Все дурные люди (perditi) в таком случае больше не могли творить зла. Вслед за этим, видимо, начался христианский штурм храмов.

Но в общем и целом до этого еще не дошло, «Religiones profanae»[151] существовали, самые большие храмы стояли, священники еще жили, язычники ревностно приходили в святилища. Потому и призывает агитатор, как ни один христианин до него, к конфискации храмового имущества, искоренению молелен, заблудших «Tollite, tollite, securi. Уберите, уберите беспощадно, святейший император, украшение храмов Пусть этих богов расплавит огонь монетных дворов или пламя металлургических заводов, все дары обратите на свои нужды и сделайте их своей собственностью. После уничтожения храмов вы, благодаря силе Бога, продвинитесь к Высшему».
Высшее — это было христианство, — фальшивое, порочное — любое языческое учение. Язычники, разумеется, видели это наоборот. «Чем дальше, тем больше обретал почву взгляд, что с приходом христианства в мир началось всеобщее падение человеческого рода» (Фридлендер)

Отец церкви Юлий Фирмик Матерн, сицилианец из сенаторского сословия, чья семья имела местожительство в Сиракузах, перешел уже открыто к христианству лишь тогда, когда сыновья Константина заявили о своей принадлежности к нему решительнее, чем их отец. В подстрекательском послании «О заблуждении языческих религий», сочиненном около 347 г., Фирмик побуждает императоров Констанция и Константа, «sacratissimi lmperatores», «sacrosancti»[150] прежде всего к искоренению культа мистерий, опаснейшего конкурента христианства культов Изиды, Озириса, Сераписа, Кибеллы, Аттиса, Диониса-Бахуса и Афродиты, культов Солнца и Митры, важнейших культов в раннехристианское время, с особенно многими и поразительными параллелями по отношению к христианству.

монеты и в плавку тех идолов, чтоб их поглотило пламя». Это было время, когда этот муж строго наказывал государю «воспитывать и карать принуждением», преследованием «злодеяний идолопоклонства любым образом», за что он постоянно обещал Божью «награду», «приращения совершенно огромных размеров Делайте, что он приказывает, выполняйте, что он предписывает» Шультце по праву говорит, что государственная борьба против язычества «с самого начала при Константине до своего полного разворота при Констанции сопровождалась одобрением и содействием церкви»

Евреев Констанций наказывает еще свирепей, чем его отец. Закон от 339-го года, называющий их «пагубной сектой», места их собраний «базарной площадью») concilinbula), запрещает всякое препятствование еврею стать христианином и предписывает за нарушение сожжение на костре. Но если еврей мог и должен перейти в христианство, то переход христианина в иудаизм император запретил и облагал это «заслуженным» наказанием, — конфискацией имущества. Брак между евреем и христианкой был строго запрещен, вообще всякий перевод женщин в еврейское «позорное общество». Евреи не должны «приобщать христианских женщин к своим порокам. Но если они это делают, они подвергаются смертной казни».

Как уже его отцу, христианство служило и Констанцию инструментом политики, не наоборот. Поэтому с началом своего единовластия он добивался церковного единства; конечно, по-другому, чем Константин с помощью ариан. Таким образом, он сослал постепенно в ссылку немало католических прелатов, среди них Афанасия, Павла из Константинополя, Илария из Пуатье Других он долго удерживал, подобно папе Либерию и Хосию из Кордобы «Что я хочу, с тем должен считаться и церковный закон», — объяснил он в Милане в 355 г. «Или вы повинуйтесь, или отправляйтесь в ссылку»