Бери моего папочку, я возьму твоего

Ебать. Я увяз глубоко.

Мне плевать на то, насколько быстро что-либо кажется или ощущается. Когда я знаю, что это правильно… это чертовски правильно. И ты такая для меня

Я задавалась вопросом, не замёрз ли ад.

— Прости, милая.

Боже, ему стоит прекратить говорить так ласково, потому что мои трусики будут уничтожены после этой… милой встречи.

Она была моей, как и я её.

Каждым. Возможным. Чёртовым. Способом.

Боже, она идеальна для меня

Я была настолько мокрой, что, когда я слегка приподняла пальцы, ниточка влаги прилипла к кончику подушечки пальца и соединилась с моей киской.

— Бля, это так чертовски жарко. Сделай это ещё раз.

Этот звук доставил мне удовольствие, когда я потёрла клитор.

То, как он это сказал — с такой убеждённостью и собственничеством — разожгло во мне ад. Унижение в сочетании с его доминирующей похвалой творило с моим телом странные вещи. Вещи, от которых я никогда не оправлюсь.

Он удержал зрительный контакт и сказал:

— И ты действительно чертовски важна для меня, Мина. Мне плевать на то, насколько быстро что-либо кажется или ощущается. Когда я знаю, что это правильно… это чертовски правильно. И ты такая для меня.

Я отправила Картеру сообщение с вопросом, могу ли я приехать. Через секунду пришёл ответ.

Картер: «Приезжай сейчас, детка».

Я почувствовала доминирование в этом единственном предложении. Я даже почувствовала, как дрожу в предвкушении.