Непоследние времена: Хорошая книга про хороших людей

его тянет на незримый бой с экзистенциальным безумием.

С вами как лучше общаться: анонимно, но честно – или будем играть в «официальную информацию»?

Но язык – не циркач. Он ничего не делает на потеху публике. Если что-то интересное происходит в языке, значит, нечто важное уже произошло в реале.

Я проживу столько-то лет, напишу столько-то текстов, сожру столько-то тонн питательных веществ, столько-то раз позанимаюсь сексом, столько-то раз возьму кредит, выращу кусок мяса под названием «мой ребенок» и пойду кормить червей.

Один из самых больших сюрпризов, которые мне преподнесла моя собственная жизнь, – это осознание того, что я, оказывается, оптимист. До 35 лет я был уверен в обратном. Честно говоря, до этого возраста я просто не задумывался на эту тему всерьез. А по умолчанию в России все пессимисты. Быть оптимистом – это почти измена Родине.

Распад живого гармоничного коллективного сознания на миллионы мертвых независимостей – никому не нужных, даже себе самим.

нибудь высококачественный геморрой. Продать среднекалиберную

стали зарабатывать в два раза больше? Поздравляю: у вас появилась замечательная возможность подарить себе какой-нибудь

Каждую весну Малова говорит: «Ну, все. Этим летом буду помирать». А каждую осень сама копает картошку. Старики здесь живут долго

А сотрудника спецслужб, с которым мы тогда душевно пообщались, перевели на повышение в Тверь, там он два года прожил в собственном кабинете, ожидая обещанной квартиры, наконец совсем устал бескорыстно любить родину и уволился.
– Торговать