Естественное убийство – 3. Виноватые

Прости, Семён Петрович, но будь ты сейчас жизнерадостен, как щенок, и осыпай меня остроумными анекдотами и искромётными сентенциями вместо мудовых рыданий – и то нужен был бы, как собаке пятая нога. Так что убирайся вон, будь любезен!

Алёне Дмитриевне очень хорошо, но кой-то чёрт заставляет её ёрничать и ехидничать. Это очень приятно на сытый желудок и под ласковым солнцем. Ей так хорошо, что непременно надо стать слегка язвительной. Почему? Что-то вроде оберега. Видите, боги? Мне не слишком хорошо. Не завидуйте.

Это унизительно – присутствовать при унижении другого. Но унижают только того, кто позволяет себя унижать.

(«Алкоголь мне не нужен, я спокойно могу без него обойтись, но вмешиваться в привычки длиной в жизнь считаю делом рискованным»[4], – отвечала Рита сыну на его редкие замечания на этот предмет, приняв максимально англизированный, по её разумению, вид.)

Она не из думателей. Она из делателей.

Не умеешь читать – пользуйся мозгами!

У всех так много своих собственных историй, что люди, как общеизвестно, совсем разучились слушать. Люди уже давно всего лишь ждут своей очереди заговорить. И это ещё в лучшем случае. Обычно же люди друг друга перебивают, создавая в фоновом шуме грязь помех. И уже никому ни до кого не достучаться в этом мире, лишённом не роскоши, а необходимости. Необходимости человеческого общения.

Лени телесной и, что значительно хуже, лени душевной.

Но унижают только того, кто позволяет себя унижать.

Просто ты ленивый и безответственный. И на фоне твоей лени и безответственности тебя накрыло кризисом среднего возраста. Кризисом этим, к слову, накрывает только тех, кому нечем заняться. Видимо, тебе нечем заняться. Я