Собрание сочинений в трех томах. Том 1. Летний круиз. Другие голоса, другие комнаты. Голоса травы. Завтрак у Тиффани

В тот же вечер поезд должен был увезти меня отсюда и, с помпой промчав через всю страну, доставить в далекий город на севере, где в мою честь уже развиваются флаги.

Тайна — это уж слишком. Скорее просто секрет. Маленький секрет, который мне пока что не хочется раскрывать. Но только пока — недельку, или день, или даже пару часов. Знаешь, это как подарок, который держишь в ящике стола: скоро ты его отдашь, но хочешь, чтобы пока о нем никто не знал.

Во время этого рассказа голос ее окреп и посуровел, а руки спокойно улеглись на коленях. Айдабела махала им, кричала, но ветер относил ее слова, и мисс Глициния грустно заметила:
— Бедная девочка, думает, что она тоже уродец?

Выпить, покурить и Генри — больше мне ничего не нужно

Снаружи-то красивая, — сказала Айдабела, обняв пса, но главное — что у ней внутри. Все время говорит папе, что надо прикончить Генри, говорит, что у него смертельная болезнь, — вот какая она внутри.

Что это значит, — спросил Джоул, — убитая кошкой?
Это было до моего рождения, — ответила Айдабела так, как будто дальнейших объяснений не требовалось.

Джоул передернул плечами.
— А ты что сказала, когда она это сказала?
— Что сказала?
— Что как тебе не стыдно стрелять из ружья, когда Рандольф болеет?
Зу хмыкнула.
— Ну, а я ей говорю: «Мисс Эйми, эти ястребы дом у нас утащат, если их не шугать». Говорю: «Весной десяток цыпляточек толстых убрали — то-то будет сладко болеть мистеру Рандольфу, когда в животе забурчит не евши».

Муравьи рассыпались черными искрами: думая об Айдабеле, он прыгал и давил их ногами, но этот палаческий танец ничуть не утишил обиду. Ну, погоди! Погоди, вот он станет губернатором: напустит на нее полицию, посадит в подземелье с маленьким люком в потолке и будет смотреть оттуда и смеяться.

Высоко в башнях мыльных деревьев ветер мчался стремительной рекой; захваченные его потоком листья исступленно пенились, как прибой на небесном берегу. А земля с каждой минутой словно погружалась все глубже в темно-зеленую воду. Как донные водоросли в море, колыхались папоротники, неясно и загадочно вырисовывалась в небе хибарка — корпус утонувшего галеона, а Зу с ее вкрадчивой текучей грацией не могла быть не кем иным, подумал Джоул, как русалкой, невестой старого утопленника-пирата.

Айдабела вернулась с веткой кизила и теперь страстно нюхала цветы.
— Меня уже кусала змея, — сказала она.
— Да, это правда, — подтвердила ее сестра. — Ты бы видел ее ногу, Джоул Нокс. Раздулась, как дыня, и все волосы у ней выпали; ух, два месяца хворала, мы с мамой просто сбились с ног.
— Хорошо еще, что не умерла, — сказал Джоул.
— Умерла бы, — сказала Айдабела, — если бы была, как ты, не знала чем лечиться.
— Да, она не растерялась, — признала Флорабела. — Сразу кинулась в курятник, схватила петуха и разорвала: такого кудахтанья я отродясь не слышала. Горячая куриная кровь вытягивает яд.
— А тебя змея кусала, мальчик? — поинтересовалась Айдабела.
— Нет, — ответил он, почему-то чувствуя себя виноватым, — меня машина чуть не переехала.
Айдабела задумалась над сообщением.
— Машина чуть не переехала, — повторила она, и в сиплом голосе прозвучала зависть.
— Напрасно ты ей сказал, — сердито упрекнула его Флорабела. — С нее станется выбежать на шоссе и кинуться под колеса.