– Что? – опешила моментально растерявшая весь свой гнев Кейтлин. Сдвинув подведенные бровки, она с подозрением спросила: – А почему же ты мне раньше этого не говорил и в любви не признавался?
– Наверное, потому, что кое-кто даже гладиться не давался и все время грозился сделать меня своим фамилиаром, – хмыкнул в ответ я. Но затем, вздохнув, все же сознался: – Хотя скорее всего потому, что признаться в любви своей мечте воплощенной куда сложнее, чем, к примеру, повергнуть магического дракона…
– Дурак ты, Стайни, – проворчала Кейтлин, отводя глаза.