Сивилла

Судьба у человека всего одна. Когда она пройдена до конца, не остается ничего.

Старуха взглянула на него, встретилась с ним глазами. Взгляд его был воистину нищ, пожалуй, такого нищего взгляда она никогда не встречала у человека. Это поразило ее еще тогда, когда он только пришел, — простой его плащ был точно королевская мантия в сравнении с его взглядом.

Смотреть на этот покрытый пеплом мир.

Между тем как этот сын бога рожден был, кажется, лишь затем, чтобы сидеть в полутьме на пороге ветхой пастушьей лачуги да смотреть на мир, на суетню и хитроумные затеи людей, на свой собственный роскошный храм — и лишь смеяться над всем вместе.

Я не знаю, кто он, бог. Как же мне ненавидеть его? Или любить? Нет, я, пожалуй, не могу сказать ни что я ненавижу его, ни что люблю. Если подумать, такие слова, кажется мне, лишены смысла, когда говоришь о нем. Он не таков, как мы, и мы никогда его не поймем. Он непостижим, неисповедим. Он бог.

Судьба у человека всего одна. Когда она пройдена до конца, не остается ничего.

я заметила, что обрадовалась его приходу. Странно было заметить в себе это чувство.

Он наполнял меня собою, опустошал меня собою, но кто он — этого он мне не открывал.

она еще более укрепила меня в убеждении, будто ее понятие о человеческой природе, в действительности превратное, было правильно. Вот так черпаем мы познания, принимаемые нами за истину, у тех, кому мы, по сути дела, менее всего доверяем, так мы, сами того не сознавая, руководимся в жизни тем, что нам более всего отвратительно.

Теперь у нее, верно, есть мужчины с молодыми глазами