Без улыбок

Да, страшная вещь – общественное мнение. Пусть даже вынужденное, внушенное, но когда оно оборачивает всех против одного, одному трудно чувствовать себя правым.

"Не смеяться, не плакать, только понимать", – сказал Спиноза.

Навстречу мне шли люди и улыбались.
Человек – улыбка.
Человек – улыбка.
Все не так просто.

Вокруг каждого колпака стоял ореольчик из скачущих капель дождя.

Да, страшная вещь – общественное мнение. Пусть даже вынужденное, внушенное, но когда оно оборачивает всех против одного, одному трудно чувствовать себя правым.

"– Туз выиграл.
– Дама ваша убита, – сказал ласково Чекалинский".

Я думала. Я делала смотр войскам. Немного их, честно говоря. Обтекаемый продаст, уже продал. Хлопотливая ушла в декретный отпуск – всегда это у нее некстати. Были еще два ученика – Первый и Второй. Первый – более ориентирован, талантлив. Второй – молод и малознающ, легко сбить. Друзей я решила не привлекать. Придут сами – их дело.
Я представляла себе, как обернется Обсуждение, что они скажут, что я им отвечу. Если так – то так. "Факты, – скажу я, – не могут быть порочными, и вот мои факты".

Эта неделя не шла, а вязла, застревала, цеплялась всеми своими подробностями.

Едва переступив порог Института, я уже поняла, что все изменилось. Раньше, сама того не замечая, я жила в мире улыбок. И вот за одну ночь они пропали. Почти все. Только какие-то две-три улыбки встретились мне в коридоре. С отвращением я заметила, что считаю улыбки.

И всюду меня преследуют УИ, и всюду я их не понимаю. Есть специальные УИ для научных статей, для брака, для похорон, юбилеев. Я никогда ими не могла овладеть. Может быть, этим я себя обеднила. Если УИ существуют, тем самым они заслуживают внимания, а значит, изучения. Моя по отношению к ним чисто отрицательная, нигилистическая позиция слишком эмоциональна и недостойна научного работника.