Мифы и легенды народов мира. Том 1. Древняя Греция

Главное в орфизме – это подчеркивание центральной роли Диониса, с гибелью которого от рук титанов связывается начало истории человечества. В мифическом образе расчленения Диониса на части с последующим его воображаемым соединением воплощается орфическое представление о судьбе человечества, повторяющего судьбу Диониса. В этом пункте орфизм смыкается с христианским вероучением.

миф – не сказка, а донаучное объяснение мира, соответствующее тому времени, когда возможности человека понять природу и историю были ограничены. С его помощью мы поймем, что миф сориентирован не только по странам света, а теснейшим образом привязан к местности, острову, городу, и без этой привязки он теряет почву, лишается своеобразия.

Аполлон, в котором явственны черты солнечного божества, относился к младшему поколению корибантов. В некоторых мифах Аполлон даже сын Корибанта.

шкуру своей кормилицы Зевс решил оставить себе, изготовив из нее щит – знак высшей власти. Этот щит так и называли «эгидой», от греческого слова «коза»

к И. Е. Сайко
Мифы и легенды народов мира – величайшее культурное наследие человечества, интерес к которому не угасает на протяжении многих столетий. И не только потому, что они сами по себе – шедевры человеческого гения, собранные и обобщенные многими поколениями великих поэтов, писателей, мыслителей. Знание этих легенд и мифов д

-е-есть! – протяжно отозвалась нимфа.
– Так иди же скорее сюда! – воскликнул юноша.
– Да-а-а! – прошептала нимфа, показываясь между деревьями.
– Кто же ты? Почему не идешь ко мне?
– Не-е-е, – единственное, что могла ответить несчастная.
– Ты еще издеваешься надо мной! – рассердился юноша и быстро зашагал прочь.
– О-о-ой! – простонала ему вслед Эхо.
Отчаяние охватило ее от одной мысли, что никогда она не сможет найти общего языка с лю

кажется, та же Гера (или Пан, оскорбленный невниманием нимфы) придумала, как усилить наказание Эхо. Она с помощью Афродиты лишила ее покоя, заставив полюбить прекрасного юношу Нарцисса. Раньше Эхо гоняла несчастных по лесу, теперь сама, гонимая любовью, бежала за Нарциссом. И однажды он уловил ее легкие шаги.
– Здесь кто-то есть? – крик

увидел он морскую нимфу Сциллу [53]. Она сидела на утесе, расчесывая золотые волосы. Главк полюбил ее и просил стать его женой. Но нимфа отвернулась, не желая даже вступать с Главком в разговор. Понял Главк, что причина отказа – его уродство, приобретенное вместе с бессмертием, и направился к волшебнице Кирке, чтобы вымолить у нее волшебный напиток и приворожить им Сциллу.
Но Кирка полюбила его и делала все, чтобы Главк забыл прекрасную Сциллу.
А когда он надоел коварной волшебнице своими прось

вручила ему сосуд с зельем и посоветовала вылить в источник, где обычно купалась нимфа. Как только Сцилла вошла в прозрачную воду, ее окружили морские чудовища. В страхе выбежала она на берег и, спасаясь, бросилась в море, но уйти от вызванных волшебством чудовищ не смогла. Они присосались к ее телу, а затем накрепко приросли к нему. И стала Сцилла морским чудовищем с двенадцатью когтистыми лапами, шестью омерзительными головами на тонких шеях. Поселилась она на скале над проливом, отделяющим Сицилию от Италии. Возненавидев весь мир, она нападала на проплывав

и не попытается ее понять гордый, самоуверенный юноша, не раз отвергавший нежность даже тех нимф, которые могли вступить с ним в разговор. Не утешило Эхо и суровое наказание Нарцисса, обреченного богами на безнадежную любовь к собственному отражению в прозрачных водах ручья и превращение в цветок, вечно любующийся самим собой.