Николай Вавилов. Ученый, который хотел накормить весь мир и умер от голода

Мексика была привлекательной еще и по другой, менее научной причине: из-за гваюлы (или гвайюлы) — невысокого кустарника, содержащего тягучий латекс, похожий на сок каучукового дерева.
В 1920-х годах каучуковая промышленность Бразилии пострадала из-за заболевания листьев каучукового дерева, и гваюла на некоторое время стала объектом интенсивных сельскохозяйственных исследований. Быстро развивавшиеся индустриальные страны искали новые и дешевые источники резины, которые бы не контролировались англичанами, доминировавшими на рынке каучука. В конце XIX века англичанин — охотник за растениями — контрабандой вывез семена каучукового дерева из Бразилии, и теперь англичане засеяли так много каучуковых плантаций в своих дальневосточных колониях, что затмили производство бразильского каучука. Для России гваюла могла оказаться источником резины или как минимум каучукоподобного вещества. Зная, что сами мексиканцы не очень интересовались этим растением, Вавилов организовал сбор образцов, как всегда развив бурную деятельность. Он не ожидал, что скоро окажется в центре международного инцидента.

Как и большинство молодых биологов в ту эпоху, Вавилов придерживался менделевских законов наследственности и руководствовался ими в работе по выращиванию новых сортов растений. Но у него был молодой тщеславный соперник, агроном крестьянского происхождения Трофим Лысенко. Лысенко утверждал (как выяснилось, лживо), что может «воспитывать» растения, изменяя условия их внешней среды, и что полученные изменения будут наследоваться в следующем поколении растений. Лысенко пообещал Сталину, что справится с запросом на выведение новых сортов сельскохозяйственных культур за три года, а не за десятилетие, как Вавилов. Это стало одной из причин того, что вождь поддержал работу Лысенко. Кульминацией противостояния Вавилова и Лысенко стало «крупнейшее шарлатанство в биологии» [2] — самая ожесточенная антинаучная кампания XX века. Когда Вавилова заставили выбирать между антинаучными измышлениями Лысенко и постулатами генетической теории, в правильности которых он был уверен, он провозгласил: «Пойдем на костер, будем гореть, но от своих убеждений не откажемся» [3]

Сталинская насильственная коллективизация подорвала сельское хозяйство, и миллионы людей стали жертвами повального голода. Большевистскому режиму постоянно грозила нехватка еды.
Сталин дал Вавилову три года на то, чтобы вывести «чудо-сорта». Вавилов знал, что в столь сжатые сроки эта задача невыполнима. Для выведения улучшенных сортов с использованием новой науки генетики требовалось от десяти до двенадцати лет. Нетерпеливый и безжалостный, Сталин обвинил генетиков в измене, заклеймив их «вредителями» и «саботажниками». Их сажали в тюрьмы или расстреливали