Почти последняя любовь

Женщина в ситцевом платке и далеко не новом платье обрывала незрелые абрикосы. Будет варенье… Грецкий орех смотрел с тоской. Ему тоже недолго. Его продержат три дня в известковой воде. Потом в обычной, потом в еще какой-то. Долгих 20 дней. От холода он станет сумасшедшим. И только тогда сварят с лимонной кислотой, гвоздикой и кардамоном.

2 ноября… У него день рождения…

Они ехали в прошлое. Его истории ставали частью ее жизни.

Дышали легкие луной, а потом подключились и яичники.

В ресторане звенела посуда, пахло кофе и марципанами. Она не могла есть. Она не могла вспомнить, как нужно жевать. Он сидел напротив. А казалось, что везде. От чашек поднимался пар, яблочный штрудель был густо посыпан пудрой и корицей. Она так и не съела ни кусочка…

– Ты, оказывается, учительница?

– Да.

– У меня когда-то был роман со студенткой педагогического института…

Он так захватывающе рассказывал, что она забывала дышать. Вспомнила только тогда, когда поняла, что ее больше нет. Она в нем утонула…

Это была долгая ночь. Ночь, когда становится понятным сложное. Когда обретаются друзья… Они говорили, перебивая друг друга, замолкали, теряя мысли, делились своими еще детскими тайнами. А потом уснули, обнявшись, на одной узкой, с растянутыми пружинами кровати.

Это были чувства, не поддающиеся логике и здравому смыслу… Одна сплошная яркая эмоция… Пульсирующий нерв, не прикрытый мышцей…

они рождали свою первую любовь. Невесомую, как фламандское кружево. Любовь, которую страшно тронуть рукой. О которой невозможно говорить, чтобы не запылить дыханием. Которую можно поцеловать, только когда наберешь смелости полные легкие.

слышишь ли? – она не спит…
Ты знаешь – ей наверно больно?…
К утру, она, возможно, отгорит…
И хочется шепнуть – с нее довольно…

Он глаза не закрывал. Никогда. Смело смотрел беде в лицо. И любовь сыпалась на него, как яблоки с яблони. Сладкие и чуть с кислинкой, зрелые и зеленые, большие и райские… Он жадно вгрызался в них зубами, варил из них компоты, выбрасывал… Но помнил лишь самые первые чувства и то, что довелось испытать под шестьдесят…