Людмила Черная

Я уже научился ни над кем не смеяться. И верить во все, что мне говорят. Это многое упрощает.

— Ты рассказывал о том, что она любит: Париж, лето в Булонском лесу, Сена осенью, набережные, лотки букинистов…

— И ни слова о картинах…

— Это ей особенно понравилось. Ты правильно сделал: ни слова о делах.

Мне хотелось настроить в свою пользу не только Бога, который незримо поднимал сейчас свою сонную главу над крышами домов, но и судьбу,

Когда шахматист играет против десяти партнеров сразу, он ведь тоже, по сути дела, разыгрывает лишь одну партию — свою собственную.

Какая у тебя мрачная фантазия.

Клерфэ покачал головой.

— Фантазия? У меня мрачный опыт.

Лилиан вдруг поняла, чем они похожи друг на друга. Они оба были люди без будущего. Будущее Клерфэ простиралось до следующих гонок, а ее — до следующего кровотечения.

Тебе никогда не приходила в голову мысль забрать все, что у тебя есть, уехать куда глаза глядят и все промотать?

говорят, что в наше время можно разделаться с деньгами двумя способами. Один из них — копить деньги, а затем потерять их во время инфляции, другой — потратить их

Разум дан человеку, чтобы он понял: жить одним разумом нельзя. Люди живут чувствами, а для чувств безразлично, кто прав.

шахматы дают нашим мыслям совсем другое направление. Они так далеки от всего человеческого… от сомнений и тоски… это настолько абстрактная игра, что она успокаивает. Шахматы — мир в себе, не знающий ни суеты, ни… смерти. Они помогают. А ведь большего мы и не хотим, правда? Нам надо одно: продержаться до следующего утра…