Грегг Олсен

Но достаточно одного слова, чтобы для Никки ожил былой кошмар.

«Мама».

Шелли была как Куджо. Как Фредди Крюгер. Как страшный клоун Пеннивайз из фильма «Оно».

Кэти забили, заморили голодом и замучили до смерти.

Черно-белые фото, на которых она навек застыла в своем привычном унынии.

Дэйв – худой, лохматый, весь в татуировках, оставшихся с армейских времен, – выскочил на крыльцо их дома на Фаулер-стрит с дробовиком и приставил его к подбородку. Он весь трясся и рыдал.

Чтобы выжить рядом с Шелли, надо было максимально ее избегать.

На самом деле Никки понятия не имела, что вывело Шелли из себя.

Я что-то не так сказала? Не так сделала? Или причина какая-то еще?

«Я ждала, пока мать уйдет, и только тогда, очень аккуратно, доставала куклу у нее из шкафа, чтобы немного подержать в руках, – рассказывала она. – Иногда она меня ловила. Иногда нет».

Как будто если то, что видно снаружи, будет красивым, то и все творящееся у них в ванных, в спальнях, в подвале и на заднем дворе тоже перестанет казаться ужасным.

«Умереть, – думала она, – это единственный способ положить конец тому, что со мной происходит».