Антония Байетт

Все студенческие годы она хотела замуж, ни разу не задумавшись о том, что можно и не хотеть.

Человек – это история его мыслей, дыхания и поступков, телесного состава и душевных ран, любви, равнодушия и неприязни, история его народа и государства, земли, вскормившей и его, и предков его, камней и песчинок знакомых ему краёв, история давно отгремевших битв и душевных борений, улыбок дев и неспешных речений старух, история случайностей и постепенного действия непреложных законов – история этих и многих других обстоятельств, один язычок огня, который во всём живёт по законам целого Пламени, но, вспыхнув единожды, в своё время угаснет и никогда больше не загорится в беспредельных просторах будущего.

Вот, малыш, ис­тория, которую можно подержать в руках

Он ревностно холил своё тело человека внешнего и простёр бы ту же заботу на человека внут­реннего, если бы знал, кто он, этот внутренний, если бы тот был хоть немного различим

С тех пор я обитаю в мире «листвы опавшей, но живой — /Прекрасных писем мертвецов»

Маленьким девочкам всегда грустно. Они любят погрустить:­ им кажется, будто грусть — это душевные силы

Фергуса была черта, вообще свойственная бывшим любовникам, о чём, правда, Мод по недостатку опытности не подозревала: он любил подёргивать аккуратно оборванные, связывавшие их когда-то ниточки – то ли нити паутины, то ли нити кукловода.

неудачи при работе с глиной полнее и зрелищней, чем в любом другом искусстве. Гончар – раб стихий, говорил Фладд. Любая из четырех – земля, воздух, огонь, вода – может нанести удар: расплавить, взорвать, разнести на осколки, обращая месяцы труда в прах, пепел и свистящий пар. Нужна точность естествоиспытателя, нужно уметь играть с игрой случая, преображающей в пламени горна любовно выведенные тобою поверхности.

Что ее сердило, так это ложь. Человек, которому солгали, чувствует себя уничиженным, отвергнутым, оскорбленным.

Что-то сказало мне: если ты хорошо видишь поверхность, ты в правильном отношении с миром, в котором она существует.
– Но у озера есть глубины. У дерева есть внутренность. И у земли.
– Да, мы можем об этом знать. Но я знаю, что должен жить, оставаясь на поверхности. Как те мухи, что гуляют по воде. Как цветок, нарисованный на тарелке.