Джошуа Рубинштейн

История полна подобных трагических героев. Они мечтают о справедливости, а затем сеют разрушение и хаос.

Когда она чуть подросла, именно Лев «заметил ее первую улыбку… научил ее ходить и читать» (эта девочка под именем Вера Инбер впоследствии стала знаменитой советской поэтессой)[1].

Шпенцеры помогли ему с русским языком, познакомили с классической русской и европейской литературой (ему особенно нравилось читать Диккенса) и не боялись держать на полках запрещенные книги, такие как «Власть тьмы» Льва Толстого, которая только что попала под запрет царской цензуры; Лев услышал, как в семье обсуждают толстовскую пьесу, а потом сам ее прочитал.

в остальном его семья характеризовалась мелкобуржуазными ценностями, а его отец, по мнению самого Троцкого, был способен эксплуатировать как рабочих, так и крестьян

Моисей Шпенцер основал либеральное издательство, и вскоре в доме стали собираться писатели и журналисты, волнуя Льва и своим присутствием, и своей страстью к литературе.

«Инстинкты приобретательства, мелкобуржуазный жизненный уклад и кругозор — от них я отчалил резким толчком, и отчалил на всю жизнь». То, что Троцкому нравилось вспоминать подобные эпизоды, возможно, говорит больше о его мыслях во взрослом возрасте, чем о детских переживаниях.

Чернышевский умер в 1889 г., всего за несколько лет до того, как у Льва начала развиваться и крепнуть страсть к политике. Вероятно, что Льву, как и многим российским радикалам, Чернышевский казался святым.

У молодых российских радикалов имелось два соперничающих видения революции. Народники рассматривали крестьянство, которое составляло подавляющее большинство населения империи, как самую благодатную почву для сопротивления.

Группа была разделена на две неравные части. Почти все ее участники отстаивали позицию народников, и лишь одна молодая женщина, которую звали Александра Соколовская, защищала теории Карла Маркса.

Становясь старше и проходя через мучительные жизненные потрясения, он неизменно будет возвращаться к одной основополагающей идее: необходимости учредить газету — подпольную или легальную — или хотя бы писать для нее статьи в расчете на внимание и влияние, которое, как он надеялся, это ему принесет.