Михаил Елизаров

В споре с пидарасами истина не рождается, а умирает!

Облако в небе – тоже чья-то душа. Говорят, за горизонтом, куда облака плывут, находится страна умерших. Те, кто верят в это, до заката хоронят, чтобы отходящее на покой солнце прихватило умершего с собой.

Пол-уха лишился. Черт! Придется теперь ходить как каторжному!
— Волосами прикроете, никто и не заметит,

На выпуклом детском лбу проступили три параллельных морщины, глубокие, словно линии судьбы.

моканьем в щёку на финальных страницах. И Бог с ними, с темами.

Батя тогда меня к столу подозвал и сказал: «Вот я тебе решил сделать подарок, ты уже взрослый и можешь говорить вслух слово «блядь», и я тебя за это не накажу».
Матушка тут же выступать начала, я ей и сказал: «А ты, блядь, не лезь». Не в том смысле, что матушка — блядь, а в том, чтобы она не лезла.

Я впал в то состояние ума, когда речь превращается в течь

девушке, выросшей в Чите, не за что любить Берлин. Я знаю двух любителей Берлина, они феерические, отпетые гондоны

Словно подслушав мои мысли, сердце раздулось. В груди шмыгнула мучительная острая игла, сердце лопнуло и потекло…

Жуть мутила зрение