Севак Арамазд

А вот власти не было. Ее существование Армен впервые остро почувствовал лишь здесь, на чужбине, и испытал такое потрясение, которое надолго повергло его в состояние панического страха. Армена пугало то, что власть безлика, у нее есть лишь бесчисленные маски, которые носят такие же люди, как и он, но эти люди могут решать судьбы своих собратьев. Власть могла позволить ему существовать, а могла и не позволить. И это было похоже на непрекращающееся внутреннее кровотечение…

Я ощутил себя вне истории, для которой, по сути, неважно: правдива она или сфальсифицирована – нет иного смысла и цели, кроме власти, и она подобно удушливому дыму от горящей соломы дурманит и оболванивает многие поколения.

От беспричинной радости сердце у Армена дрогнуло, и он стал мурлыкать себе под нос какой-то мотив. Жизнь была упоительно-прекрасна, дорога была упоительно-прекрасна, но самым упоительным и прекрасным было его, Армена, присутствие в этом мире…

его снова переполнило глубокое сострадание ко всему: он жалел солнце, потому что оно солнце, жалел небо, потому что оно небо, жалел камни, горы, деревья, ягнят, потому что они — то, что они есть; он испытывал постоянное чувство вины за то, что они таковы, и чтобы утешить, изо всех сил пытался представить себя солнцем, травой, облаком, червячком, листочком, деревом и собакой: словно только он стал самим собой по собственной воле, а всех прочих вынудили стать тем, что они есть. Мир несчастен, за это он его и любит.

Арег не знал, что такое любовь. Когда случайно услышал фразу «я люблю тебя», она ему так понравилась, что он стал подыскивать случай, чтобы сказать кому-нибудь эти слова. И, впервые встретив в школе Астхик, почувствовал, что может сказать их только ей.

Сердце Арега сжалось: есть какой-то единственный в своём роде и величественный смысл в том, что всё по отдельности является именно собой, отличимо друг от друга и имеет собственное имя, так же как и он: гора — несомненно гора, солнце — всецело солнце, небо — полностью небо, ветер — только и только ветер, камень — с головы до ног камень, трава — воистину трава, река — бесповоротно река. Мир словно состоит из отдельных имён, и он — одно из них…

И вообще, откуда берутся мысли и куда уходят? Арег непроизвольно сдерживал дыхание и начинал резко перемещать взгляд то в одну, то в другую сторону, пытаясь остановить полёт своих мыслей и понять, что они собой представляют, как они рождаются, однако с сожалением замечал, что мысли нескончае­мы в своём стремительном течении и никак от него не зависят.