Карин Юханнисон

пантофобия (боязнь всего, что может произойти)

Похоже, при этом они опираются на рекомендации из «Анатомии меланхолии» Роберта Бёртона. Книга только-только вышла в свет, и в ней наряду с советами «путешествовать, гулять, рыбачить и заниматься музыкой» содержалось указание «не пренебрегать дружеской поддержкой».

Барлеус отвечает: «Не могу. Мне трудно дышать, кажется, будто грудь сдавили обручи. Временное облегчение приносят лишь прогулки на природе. Я знаю, что мое невежество мнимо, но для меня оно — реальность. Слишком велики требования, которые предъявляет работа». И дальше заявление, которое звучит актуально и теперь: «Мне не следовало становиться профессором. Читать публичные лекции — совсем не то, что давать уроки на дому. Это очень тяжело».

В ответ Барлеус брюзжит и жалуется. Он вновь и вновь пересказывает историю своих страданий: сначала я перенапрягся, потом почувствовал недомогание, страх и потерял веру в себя; теперь мною овладели немота и безразличие — я ни на что не способен.

«Мне не хватает воздуха. Было время, когда я даже не мог говорить, только отвечал односложно и без души. Теперь я по крайней мере могу перевести дыхание, и мой голос постепенно вновь обретает звучность».

«В голове неразбериха, кажется, будто это дом, осажденный злыми духами и призраками, которые пытаются изгнать оттуда всех и вся, оставив после себя гибель и запустение. Сон и явь переплетаются, их уже не отличишь друг от друга. <...> Газы и испарения затуманили и затянули дымкой мозг, который теперь напоминает черную от гари комнату, и не способен к принятию решений, и не знает, что правда, а что нет. Душа копошится в теле, как крот во мраке, и выбрасывает наружу плоды собственного воображения. <...> Кажется, будто ты из стекла, и можешь в любой миг разбиться на части. Каждая мысль, пришедшая в голову, застревает там, словно гвоздь, и чем больше ее обдумываешь, поворачивая и так, и эдак, тем глубже она застревает»33.

В письме к другу Тегнер пишет: «Не знаю, откуда взялась эта диванная лень, это безразличие ко всему, что раньше давало мне радость жизни и зоркость зрения. Моя душа будто заплесневела. А мое внутреннее “Я” словно теряет свои члены один за другим и потихоньку умирает»

Некоторые жалуются на «отсутствие чувств, настроений, неумение радоваться или печалиться». Состояние полной опустошенности и мучительного дурмана, anesthesia dolorosa.

Какое искреннее депрессивное чувство скрывается за мрачной риторикой? Потеря ориентации и смысла жизни? Или гадкий закон жизни в обществе потребления — пустота рождает потребность, потребность требует удовлетворения?

«.. .в окружении всего того, что делает жизнь человека приятной, я лишен способности чувствовать и наслаждаться... Всё, даже ласки и игры моих детей, вызывает у меня лишь раздражение, я покрываю ребенка поцелуями, но чувствую, будто между ним и моими губами находится некая преграда, и эта преграда отделяет меня от всех радостей жизни... Рутинные дела остались, я выполняю их, однако, не чувствую при этом ничего: ни потребности выполнить их, ни удовлетворения от завершения начатого... Мои чувства словно отделились от меня, и я лишился своих ощущений. Я дотрагиваюсь и не осязаю предметы. Мои глаза видят, мое сознание воспринимает, но ощущений от того, что я вижу, нет».