Гай Стэндинг

Курс на гибкость рынка трудовых ресурсов разъедает процесс связей и взаимодействия в профессиональной группе, жизненно важный для воспроизводства трудовых навыков и творческого отношения к работе. Если вы живете под угрозой того, что в любую минуту род вашей деятельности может поменяться – или «работодатель» вдруг откажется от ваших услуг, или поменяются коллеги, а главное – изменится ваше представление о себе как о профессиональной единице, трудовая этика становится спорной и приспособленческой.

Чтобы возникла солидарность, необходимо ощущение стабильности и предсказуемости. У прекариата нет ни того ни другого.

Прекариат – не класс «для себя», отчасти потому, что он находится в состоянии войны с самим собой. Одна его часть может обвинять другую в уязвимости и недостойном образе жизни. Нетрудно убедить временного низкооплачиваемого рабочего, что «хапуга пособий» получает слишком много, причем за его же, трудящегося, счет, что несправедливо. А коренному жителю городской окраины нетрудно будет внушить, что прибывающие толпами мигранты перехватывают лучшие рабочие места и всегда оказываются в первых рядах за пособиями. Противоречия внутри прекариата настраивают людей друг против друга, не давая им осознать, что сама общественная и экономическая структура является причиной их невзгод. Многих привлекут популистские политиканы и неофашистские призывы, мы уже видим, как этот процесс пошел по всей Европе, в США и в других странах. Вот почему прекариат – опасный класс и вот почему нужна «политика рая», которая снимет его страхи, спасет от неуверенности и удовлетворит его запросы.

Все, от кабинета начальника и ниже, хотят, чтобы их резюме было более пышным и впечатляющим, – и возводят его как оборонительную стену.
Данное замечание указывает на более глубокую болезнь. The Economist заканчивает свое проницательное наблюдение так: «Выгоды от присвоения завидных новых званий обычно кратковременны. А вред – долгий». На самом деле в данной практике чувствуется некий цинизм, и сами красивые звания могут поставить их носителей в уязвимое положение. Как и наоборот: от того, что люди оказались в уязвимом положении, звучные титулы, которыми их наделяют, может быть, как раз это и демонстрируют.

Одна из особенностей прекариата – эти люди живут сегодняшним днем (что чревато массовой неспособностью мыслить в долгосрочной перспективе), поскольку шансы карьерного роста или профессионального совершенствования для них очень малы. Положение иногда усугубляют социальные коллективы, которые грозят подвергнуть остракизму того, кто не соблюдает их норм. Неписаные правила – что положено и чего не положено делать – становятся тяжелыми оковами для нонконформиста.

Образованный ум – признающий пользу «скуки», состояния покоя и созерцания, неторопливых раздумий в вечной попытке связать прошлое, настоящее и воображаемое будущее – оказался под угрозой от постоянной бомбардировки электронно спровоцированных адреналиновых всплесков.

Прекариату хорошо знакомы четыре ощущения: недовольство, аномия (утрата ориентиров), беспокойство и отчуждение. Недовольство вызвано тем, что прекариат не видит перед собой осмысленных жизненных перспектив, ему кажется, что все достойные пути для него закрыты, а ведь обидно сознавать, что ты чего-то лишен.

Некоторые биологи-эволюционисты заявляют, что электронные устройства возвращают человека на примитивный уровень, он вынужден инстинктивно и быстро реагировать на сигналы опасности и информацию о новых возможностях, а научный ум был не более чем исторической аберрацией. Такая интерпретация биологического регресса не радует, особенно если принять во внимание его чудовищные эволюционные последствия.

то свидетельствует об ослаблении профессиональных сообществ и их разделении на элиты и прекариат, причем последний уже не может подняться вверх по социальной лестнице. Данный процесс, в частности, воплотился в британском Законе о юридических услугах 2007 года, который называют законом «Теско», – он разрешает оказывать типовые юридические услуги, в том числе в супермаркетах, помощникам по правовым вопросам с минимальной подготовкой, не имеющим никаких шансов стать настоящими юристами.

главное – изменился сам образ безработного. Теперь, как принято считать, это человек нетрудоспособный, с личными недостатками и чрезмерными запросами в отношении зарплаты или должности. Система пособий предполагает, что сначала нужно проверить, достоин ли человек хоть какой-то помощи, а соответственно, к нему стали предъявлять требования – например, вести себя определенным образом, чтобы заслужить вспомоществование.