Мин Юнги сейчас пугает, и дело не в угрозах, а в том, что Юн боится увидеть в нем себя. Боится превратиться в того, кто будет ходить в черном и забывать о своей боли, питаясь чужой. Юнги не смог поднять свое горе, не смог от него избавиться — он нашел другой выход — он перевоплотил горе в ненависть, взрастил в себе, лелеял, поливал, и сейчас эта ненависть топит под собой всё.