Надежда Сечкина

Просто я готов дать человеку второй шанс. Второй, третий, четвертый, да хоть двадцатый — главное, на один больше, чем тебе дадут все остальные.

— «Родство еще не делает нас семьей».

Скажем, так: трое могут хранить тайну, только если двое из них мертвы.

— Успокойся уже, извращенец проклятый, — вздохнул Аарон.

— А что такого? — удивился Ники. — Раз он еще не определился, надо его немножечко подтолкнуть.

— Не надо меня подталкивать, — сказал Нил, — мне и так хорошо.

— Руку еще не перетрудил?

Скажем, так: трое могут хранить тайну, только если двое из них мертвы.

Твой фетиш насчет шеи отвратителен.

— Тебе нравится, — ничуть не смутившись, констатировал Нил. — И мне нравится, что тебе нравится.

Жесток не мир, а люди

Просто я готов дать человеку второй шанс. Второй, третий, четвертый, да хоть двадцатый — главное, на один больше, чем тебе дадут все остальные.

— Да ладно, ладно. — Эндрю равнодушно вскинул л­адони. — Не напрягайся. Мир жесток, верно, Нил? Будь это неправдой, тебя бы здесь не было.

— Жесток не мир, а люди, — возразил Нил.

— В точку

Худшее — это все иметь и все потерять,