Лида Юсупова

18 Органами предварительного следствия предложено квалифицировать действия подсудимого Буханцова С.Н. по ч. 1 ст. 105 УК РФ — как убийство, то есть умышленное причинение смерти другому человеку
18 В ходе судебного разбирательства государственный обвинитель пришел к выводу об отсутствии в действиях подсудимого названного состава преступления
18 влагалище — не является жизненно важным органом
18 в связи с чем он изменил обвинение в сторону смягчения, предложив квалифицировать действия подсудимого по ч. 4 ст. 111 УК РФ
18 неосторожное отношение к причинению смерти Г. следует из направленности умысла Буханцова С.Н. на причинение ей тяжких телесных повреждений, смерть потерпевшей наступила лишь спустя 102 дня
18 Суд указанное изменение обвинения принимает

Жак Деррида говорит об «архивной лихорадке», «компульсивном, повторяющемся и ностальгическом желании, устремлённом к архиву»5 — и о том, что это желание никогда не удовлетворит нас, потому что, «согласно Деррида, архивы документируют скорее смерть, нежели жизнь»6. Джозеф Харрингтон, обращаясь к опыту англоязычной документальной поэзии, оспаривает этот подход, говоря про «жгучее и плодотворное желание преследовать границы самого архива — чтобы либо их ухватить, либо заставить отступить», потому что «наивысший предел желания архива — понимание, что за уходящим горизонтом, который и есть граница архива, следует желание угнаться за ним и отодвинуть его так далеко, как это возможно»7. Юсупова не хочет документировать только смерть — и расширяет свой архив до сопереживания, до аффекта. Но дисциплина документа удерживает аффект от безграничного изливания, а читателей — от режима «захвата аффектом».

7Документ и архив сами по себе искажают реальность, что-то всегда остаётся за их границами, событие не воспроизводится в полном объёме. Достоверность документа относительна. В частности, судебный протокол — сам по себе инструмент власти и насилия, исключающий эмпатию и аффект. Следуя этому протоколу, «Приговоры» показывают, что у преступников и судей есть имена, а у жертв обычно лишь инициалы.