Ольга Матич

Из любопытного: в конце 1920‐х авангардист Владимир Татлин получил мастерскую в монастырской колокольне; именно там он работал над своим знаменитым безмоторным летательным аппаратом «Летатлин» [273].

Сталинская реконструкция Москвы конца 1920‐х — середины 1930‐х годов подразумевала ликвидацию многих кладбищ, не только монастырских. К этому добавилась активная антирелигиозная кампания, принявшая особо жесткие формы в 1929–1934 годах; процветал вандализм. Хотя монастырские кладбища были закрыты Московским городским советом вскоре после революции, захоронения на них продолжались.

Нательный крест носят большинство бандитов — в качестве религиозного символа и как «корпоративный» знак. До революции нательный крестик носили только под одеждой, демонстрировать его считалось дурным тоном. После революции его тоже прятали: демонстрация креста представляла политический риск. В качестве ювелирного украшения некоторые женщины начали носить крестики в брежневское время, отчасти как модный знак несоветских настроений 1970‐х — начала 1980‐х годов. В девяностых же он превратился в элемент стиля «новых русских». Иными словами, квазидиссидентский крестик брежневской эпохи стал модным символом экономической власти.

Кладбища увековечивают историческую память, отчасти изображенную в книге как история надгробного искусства. Что касается времени в общем смысле, оно течет в разных направлениях — из настоящего в прошлое и обратно, а также из прошлого и настоящего в будущее. Личная память действует так же: возвращаясь в прошлое к своим воспоминаниям, мы воспроизводим их в настоящем времени. «Памятник» происходит от слова «память», которую памятники увековечивают. На кладбище они восстанавливают историю захороненных на нем для будущих посетителей.

главным московским кладбищем дворянства и богатого купечества

Львиные ножки, символизирующие защиту умершего, часто использовались на гробницах рубежа XIII и XIX столетий

Первый русский мастер мемориальной скульптуры Федор Гордеев, работавший отчасти в барочном стиле

Самое необычное надгробье конца XVIII столетия выглядит как обрубленное дерево, символизирующее древо жизни и краткость жизненного пути. Такие деревья из камня ставили на могиле последнего представителя рода — после его смерти эта ветвь семьи отмирала.

Как правило, они встречаются на масонских могилах

открытая книга на аналое, покрытом траурным покрывалом в складках и с бахромой (подобные памятники встречаются не только в российских некрополях, см. с. 78; обычно это Евангелие, книга жизни, предвещающая Страшный суд).