В. Коваленко

подавляю смех. Наблюдать за Дином (которого, на секундочку, в университете звали «Дин – всех телок господин») в образе пуританина с осуждающим взглядом – та еще умора.

Или, может, мне насрать, откуда Саммер знает. Если для меня это важно, значит, странное покалывающее ощущение в груди не что иное как ревность. А это, прямо скажем, неуместно.

– Он загадочный, крепкий, молчаливый парень, и так далее и тому подобное

– Мы оба играли за команду Розлона. Он на пару лет старше меня.

– Эти ребята из Розлона – тот еще геморрой, – кивает тренер.

– Я же буквально только что сказал, что тоже учился в Розлоне, – протестует Хантер.

– И я повторю: эти ребята из Розлона – тот еще геморрой.

– Доброе утро! Меня зовут Эрик Лори. С прискорбием сообщаю, что вам придется терпеть мое невыносимое присутствие в течение следующих четырех месяцев.

По аудитории разносится смех.

– Шучу, – продолжает он с добродушной усмешкой, – я прелесть.

набрасываюсь я на нее как кролень[34]. Конечно, если кролени вообще набрасываются. И если бы я знала, кто такой кролень.

– «Протестую, Ваша честь», и так далее и тому подобное.

Как ее зовут?

– Аня.

– О-о-ох, мне нравится. Как принцессу эльфов.

– Вообще-то, она человек.

– Может, передумаешь? – ухмыляюсь я. – Это совершенно эльфийское имя.

Джейк и Бренна фыркают в унисон, затем хмурятся друг на друга, словно им запрещено одинаково на что-то реагировать.

И на будущее: говоришь вышибале имя, и он пропускает. Ты в списке всегда желанных гостей».

Мило. Я – VIP-персона.