Юстис Рей

Через несколько занятий с ней мне подумалось, что если я копну в её душу глубже, то не найду там ничего, кроме желания нравиться и беспросветной пустоты.

Если вдруг вы нашли этот блокнот, то, пожалуйста, не читайте его, потому что это примерно то же самое, что залезть ко мне в душу, а я не думаю, что вам в ней понравится.

Мы полностью оторваны от реальности, и нам им это нравится.

Вера – не средство порабощения, не право людей в чёрных простых одеяниях навязать своё мнение. Вера – это свобода. Вера – это надежда.

Либо ты со всеми, либо все против тебя. Третьего не дано.

Я не верю в церковь: в пожертвования и индульгенции, в молитвы и службы, в священников и монахов. Но мне искренне хочется верить в то, что где-то есть что-то величественнее, духовнее нас, то, что может помочь нам, несмотря ни на что, оставаться людьми, при этом не лишая свободы выбора.

Он достаточно взрослый (ему десять), чтобы понимать, почему мы ходим в церковь, но он слишком мал, чтобы быть терпеливым.

Ты, словно статуя, не шевелишься, не моргаешь, и порой кажется, что даже не дышишь. Меня это пугает и одновременно удивляет.

Но тебя я вижу впервые, и, естественно, ты меня привлекаешь.

Я ведь тебя не знаю, и привлекаешь ты меня только потому, что раньше я тебя не видел, а всё новое мне интересно.