Абрикобукс / Apricotbooks

курица. — И не вспомню. Меня никак не зовут.

— Но ... как же к вам обращаться? — удивился Барсук.

— А у меня номер есть, — гордо сказала курица. — У нас в курятнике у всех номера. Я — Кура-четыре. — Она сыто икнула. — Верните меня в курятник.

— Любите свой курятник? — поинтересовался Барсукот.

— Люблю и горжусь, — ответила Кура-четыре.

— У нас в курятнике у всех номера, — сообщил Скворчонок куриным голосом.

— А за что вы его любите? — уточнил Барсукот. — Чем гордитесь?

— Он большой, — ответила курица. — И красивый. Там всё по справедливости. Там за нами ухаживают, кормят и охраняют.

— И кто же охраняет и ухаживает?

Все сказки где-то быль, все песни где-то правда.
Терри Пратчетт. Маленький свободный народец

Если ты чего-то не видишь, это еще не значит,
что его нет. Самые лучшие вещи всегда невидимы.
Просто надо в них верить, и тогда
они обретают могущество и величие.
Келли Барнхилл. Девочка, которая пила лунный свет

Человек будет до конца дней своих таять от тоски о том,
чем невозможно обладать и кем невозможно сделаться, —
и с годами этой тоске суждено лишь усиливаться.
Чарльз де Линт. Семь диких сестер

Бабушка примет тебя, даже если ты вернешься ни с чем, хромая, босая и одноглазая.

Потому что внутри нас живет море. Маленькое море, кусочек Ларового океана. Когда-то мы все жили в том океане, а потом переселились на сушу. Но, чтобы не сильно скучать, взяли с собой море, оно живет внутри нас. Гудит прибоем в сердце, шумит в голове, когда устаешь или сердишься. Оно есть в слезах и в крови. Иначе бы мы высохли от тоски по нашему дому-морю.

Это тебе спасибо за то, что выросла такая замечательная, – сказала мама, снова обнимая дочь.