Дэвид Винсент

Как-то раз, в один из Дней перемирия1, на который пришлось начало моего проекта, в отделе редких книг кембриджской библиотеки читатели услышали по громкой связи парадоксально невыполнимую просьбу почтить молчанием павших. Даже в библиотечной тиши уединение подлежит управлению.

Прогулка стала и будет оставаться важнейшим элементом теории и практики одиночества.

Для участия в бытовом, коммерческом или политическом взаимодействии требуется определенная степень уверенности в себе. Когда из‐за какой-то неудачи или морального несовершенства человек ее лишается, над ним нависает угроза замыкания в себе: