Джудит Герман

Четвертый: воспоминание о травмирующем событии или событиях является последовательным, нарративом, связанным с чувствами. Пятый: поврежденная самооценка человека восстановлена. Шестой: важные отношения человека восстановлены. И последний, седьмой: человек реконструировал связную систему смысла и убеждений, которая включает в себя историю травмы. На практике все эти вопросы взаимосвязаны и всеми ими занимаются на каждой стадии восстановления. Восстановление – это не простое поступательное движение, оно часто за

Психолог Мэри Харви определяет семь критериев успешного завершения работы по освобождению от травмы и ее последствий. Пер

психологические симптомы посттравматического стрессового расстройства введены в управляемые границы. Второй: человек способен выносить чувства, связанные с травматическими воспоминаниями. Третий: человек властен над своими воспоминаниями – он может решать, вспомнить ему травму или отложить это воспоминание в сторону.

У травматических симптомов есть тенденция отрываться от своего источника и начинать самостоятельную жизнь.

Травма побуждает людей и пресекать близкие отношения, и отчаянно стремиться к ним. Глубокое разрушение базового доверия, общие чувства стыда, вины и неполноценности, необходимость избегать напоминаний о травме, которые могут возникнуть в общении, – все это способствует отказу от близких отношений. Но ужас травмирующего события усиливает потребность в защищающих привязанностях. Поэтому человек с травмирующим опытом часто чередует самоизоляцию и тревожное цепляние за других.

Пока жертва поддерживает любые другие человеческие контакты, власть преступника ограничена. По этой причине все они без исключения стремятся изолировать своих пленниц и пленников от любого другого источника информации, материальной помощи или эмоциональной поддержки. Рассказы политзаключенных полны историй о попытках тюремщиков предотвратить коммуникацию с внешним миром и убедить пленников, что их ближайшие союзники забыли или предали их. Отчеты о семейном насилии также полны рассказов о ревностном надзоре: слежке, подслушивании, перехвате писем или телефонных звонков.

Не прошло и нескольких лет после окончания войны, как интерес медиков к теме психологической травмы снова иссяк. Хотя многочисленные пациенты с длительными психиатрическими расстройствами по-прежнему населяли задние ряды госпиталей для ветеранов, их существование стало для гражданского общества источником стыда, который оно жаждало забыть.

Через год после окончания войны два американских психиатра, Дж. У. Эппл и Г. У. Биб, пришли к выводу, что 200–240 дней на передовой достаточно, чтобы сломить даже самого стойкого солдата:

психиатрические военные потери так же неизбежны, как шрапнельные и огнестрельные раны во время ведения военных действий».

Кардинер и Шпигель утверждали, что самой сильной защитой от всепоглощающего ужаса была связь между солдатом, боевым подразделением, в котором он состоял, и командиром.