Тогда повитуха, усевшись на одну из каменных тумб возле паперти, стала развертывать ребенка. Я подумал было, что он намочил пеленки, но она раздела его догола, да, догола, и оставила несчастного крошку, совсем голенького, на жестоком морозе. Я подошел к ней, возмущенный такой неосторожностью.
— Да вы с ума сошли! Он замерзнет!
Женщина невозмутимо ответила:
— Нет, хозяин, он должен голенький ждать господа бога.