На носу — очки, а в душе — осень

Весной 1920 года Бабель присоединился к легендарной Первой Конной армии в качестве военного корреспондента, писавшего под псевдонимом «Кирилл Лютов». В походе он вел дневник, где короткими предложениями в несколько слов фиксировал происходящее. Самые славные эпизоды пошли в газету «Красный кавалерист». Чуть более противоречивые — в «Конармию». В дневнике остались заметки о том, как Бабеля «убивали, но не убили», и множество имен тех, кто глумился и страдал, бесчинствовал и умирал на Юго-Западном фронте.

Значительную часть рассказов, вошедших в этот сборник, Бабель написал в селе Великая Старица, где наблюдал за ходом украинской коллективизации. Он планировал включить их в книгу «Великая Криница», но завершить работу над ней ему было не суждено; черновики изъяли во время ареста писателя. Их дальнейшая судьба неизвестна.

Несмотря на то, что в большинстве произведений Бабеля речь идет про беспризорников, бандитов и хулиганов, осуждению за «идеализацию хулиганства» подверглась именно пьеса «Закат». Бабель написал ее в 1926 году и называл «хлебным», то есть коммерческим, произведением, написанным не по вдохновению, а ради денег.
Однако, когда пьесу начали адаптировать для сцены, Бабель понял, что не готов вносить в нее правки. В итоге во МХАТе «Закат» провалился.

В одном из писем Бабель жаловался, что скучает в окружении интеллигентов, и «только среди диких людей оживает». Этим стремлением к дикости он объяснил свое желание отправиться на Кавказ в качестве журналиста. Оттуда под псевдонимом «К. Лютов» он посылал заметки в «Зарю востока». В заметках этих говорится как о значимых для государства событиях (вроде возвращения советскому флоту угнанных интервентами пароходов), так и о повседневных лирических деталях, вроде описания «маслянистого кораллового чая», которым один из радушных хозяев поил Бабеля.

Это небольшой сборник рассказов о первой мировой войне, в основном — о французах. Их быт не поэтичнее быта красноармейцев. Некоторые герои абсолютно бесчеловечны и с холодным расчетом готовы застрелить любого из своих солдат, чтобы другим неповадно было дезертировать. А некоторые, напротив, так пропитаны духом гуманизма, что готовы пробираться через несколько кордонов, чтобы добыть овес для истощенной лошади.
Начиная читать некоторые из рассказов, ожидаешь, что Бабель расскажет какую-то по-одесски смешную историю, но этого не происходит.

Конармия — это сборник рассказов городского интеллигента, оказавшегося на войне. Сначала его искренне тяготит презрительное отношение солдат; они разбрасывают его рукописи, он очень переживает и силится доказать им свою мужественность.
Но вскоре ему приходится стать свидетелем событий, на фоне которых конфликт с казаками, конечно, меркнет. Вот на обочине лежит телефонист с зияющей раной, через которую видно, как бьется его сердце, и просит его пристрелить, а главный герой не может решиться на убийство. Вот женщину выкидывают с поезда за то, что она пытается провести пуд соли под видом младенца; от падения она не умирает, поэтому ее пристреливают. Вот отец ножом убивает одного из сыновей, узнав, что тот поддерживает красных, а затем другой сын казнит отца. В конце концов главный герой уносится в столицу на сияющем агитпоезде. А война продолжается.

«Одесские рассказы» — это, наверное, самый знаменитый сборник произведений Бабеля. Речь в нём идет о дореволюционной Одессе, которой заправляет «Король», налетчик Беня Крик. Он воюет с другими преступниками и с полицией, организует ограбления, имеет дела с контрабандистами и при этом деятельно участвует в жизни своей большой еврейской семьи. Он приходит на свадьбы и на похороны, выбивает пенсию для вдовы убитого налетчика, обеспечивает дочери старого биндюжника выгодную партию и вообще не лишен человечности.

Исаак Бабель опубликовал свой первый рассказ в журнале «Летопись» в 1913 году. Он тогда был студентом коммерческого училища в Одессе, бегал на переменах в греческие кофейни, пил бессарабское вино и наблюдал за портовой жизнью матросов, проституток и коммивояжеров. Максим Горький, который тогда возглавлял «Летопись», вскоре посоветовал молодому писателю: «Иди в люди». И Бабель бросил учебу, сменил несколько профессий, побывал на фронте — и весь этот опыт отразил в своих рассказах. Между «Старым Шлойме» (1913) и «Ты проморгал, капитан!» (1924) — пропасть.

Читать чужие письма — guilty pleasure, которое становится доступным благодаря публикации эпистолярного наследия великих. В письмах Бабеля говорится о бумажной волоките, связанной с подготовкой книг к изданию, о пересылке денег, о ставках на лошадиных бегах, о том, как Бабель купил в Киеве новый фотоаппарат, и тот отвлекает его от литературных занятий, о том, как он тоскует по своей жене (по каждой из жён). Словом, очень человечное, живое чтение.

В 1926 году Бабель превратил полюбившиеся читающей публике «Одесские рассказы» в киноповесть. Первоначально над её экранизацией работал Сергей Эйзенштейн, но «Броненосец Потёмкин», которого он снимал параллельно, поглощал всё свободное время режиссера, поэтому картина была передана Владимиру Вильнеру, который прежде занимался исключительно театральными постановками.
Но ему удалось снять немой фильм, премьера которого состоялась в 1927 году. Он рассказывает историю Бени Крика, биндюжника, главаря банды одесских бандитов, который принимает революцию и пытается адаптировать свою картель в условиия нового мира.

«Петербургский дневник» — это еще одна будто бы автобиографическая книга. На её страницах Бабель предстает не еврейским мальчиком из Одессы и не снискавшим признание советским писателем, а растерянным интеллигентом в пореволюционном Петербурге. Он рассказывает, как ночевал на Николаевском вокзале, как столкнулся с Керенским, как замерзал, два дня не евший, у копыт коня на Аничковом мосту.

В 1934 году Бабель был делегатом I съезда писателей СССР, однако членом Союза писателей ему стать было не суждено. Но его выступление на этом съезде вошло в настоящий сборник, как и стенограммы других речей Бабеля о современных ему писателях. Многих из них (например, Максима Горького) он знал лично и любил; но в сборнике можно найти и разгромные критические отповеди.

В тридцатых годах Бабель сотрудничал с Сергеем Эйзенштейном. В рамках этого сотрудничества он подготовил несколько киносценариев, в которые Бабель превращал не только свои рассказы, но и романы других писателей.

Это драматичная история про судьбу одной семьи на фоне потрясаемого революционными событиями мира. Бабель написал её в 1935 году, на закате своего творческого пути, после поездки в Украину, где он наблюдал ужасы вдохновлявшей его прежде коллективизации. Пьеса мрачная, пугающая, но заканчивается она на мажорной ноте: то ли потому что Бабель действительно верил в то, что революция произошла не напрасно, то ли потому что написать иначе было нельзя.

Над автобиографической книгой про детство Бабель начал работать чрезвычайно рано, в 1915 году, едва перешагнув порог двадцатилетия. По его собственному выражению, в ней «приврано, конечно, многое и переменено». Впрочем, даже если о личной судьбе Бабеля из этой книги узнать можно немногое, она позволяет насладиться атмосферой дореволюционной Одессы. Благодаря «Истории моей голубятни» мы можем взглянуть на этот город глазами ребенка, а не хитрого преступника, как в «Одесских рассказах».