Похитители грёз

Блу посмотрела через край лодки в коричневую воду.
— Насколько здесь глубоко?
— Должно быть показано. — Гэнси покосился на ноутбук. — Десять футов[27].
— Ну, что ж. — Блу бросила свои босоножки в голый живот Орлы, игнорируя ее неясные протесты.
Гэнси возразил:
— Что! Ты не можешь нырять.
— Вообще-то, могу, — ответила она, скручивая свой маленький хвостик на затылке. — Я действительно, действительно могу.

— Почему здесь так хорош чай?
— Я в него плюнула.

Те, кто по ночам грезит на пыльных чердаках своего ума, просыпаются днем и обнаруживают, что все это было тщетно; но те, кто мечтает днем, опасные люди, ибо они могут проживать свою мечту с открытыми глазами, воплощая ее.

То и дело у него на пути из травы катапультировались кузнечики

Внутри Ронана разгорелось что-то черное, неторопливое и отвратительное. Его голос был цианидом и керосином, когда он сказал:

косматый, серый полдень.

Подпирая угол, он протянул руку Чейнсо, но она его проигнорировала. Она стащила сырный крекер и сейчас была очень занята складыванием всякой всячины сверху него, чтобы быть уверенной, что Ронан никогда не заберет его назад. Хоть она и постоянно оглядывалась на его протянутую руку, она притворялась, что не видит ее, и добавила крышку от бутылки, конверт и носок к груде вещей, скрывающих крекер.

Возможно, она вышла бы на прогулку, только она и розовый складной нож. Они были хорошей парой. Оба неспособны быть открытыми, не ранив при этом кого-нибудь. Она не знала, куда ей пойти.

Ронан оставил Чейнсо сзади, к ее раздражению. Он не хотел, чтобы она выучила какие-нибудь плохие слова.

И Чейнсо, похоже, не сильно встревожена, разве что она прижималась телом к виску Ронана, беспокоясь, как бы её не опустили на землю где-нибудь поблизости.