Вечно молодой

В целом я напоминал себе шедевр мариниста Айвазовского «Девятый вал»: картина дорогая, но от сюжета тошнит.

Раньше, правда, волосы были до плеч. Теперь остались только в ушах.

Александр Добровинский
Вечно молодой

Он зашел ко мне в кабинет красивый, как надутый шарик розоватого цвета в руках каких-нибудь пятилетних малявок. Мы когда-то учились с этой надушенной лысиной во ВГИКе, но он был на курс старше меня. Приятель вел под уздцы небольшую лошадку крашеной масти в дорогой попонке от Куррежа и лабутенных копытцах. Сеня улыбнулся нешевелящимся надутым лицом и теперь стал похож на тот же шарик, но уже с нарисованным на нем смайликом.
Сивка-Бурка лет двадцати смотрела на меня с плохо скрываемым обожанием. Света быстро получила автограф на «Татлере» и, процокав по гранитному полу, оставила старых друзей поболтать наедине.
— Что за гладиолус ты привел? — спросил я Сеню, глядя вслед дорогой обновке. Определение «лошадь» я оставил на потом. Туда… ближе к скандалам.
Гладиолус совершенно неожиданно оказался, можно сказать, новейшей женой, хотя не так давно закончившей школу. В мою задачу, со слов мужа, входила «жизненная необходимость» пристроить гражданку на психфак. Или, на худой конец, к нам во ВГИК, на актерский. Я вспомнил, куда посылают людей с такими просьбами без миллиарда, и направил Сеню с супругой туда же. Светин муж решил зайти ко мне с другой стороны.
— Саш! Посмотри, как я выгляжу.
Я посмотрел. Сеня был в хорошей форме. Плоский живот, рожа без единой морщинки, лысина блестит, как у кота гениталии, маникюр с подозрением на педикюр, глаз горит, одна ноздря шевелится, вторая дышит. Раньше, правда, волосы были до плеч. Теперь остались только в ушах. Но зато не совсем до плеч, чуть выше…