Бертик и чмух

временем она просто про это забудет, но обида никуда не денется. Люди часто это путают. Если ты ничего не сделаешь, чтобы исправить ситуацию, Зузана уже не будет так огорчаться, но где-то в глубине души всё равно будет на тебя злиться.

— Лучше просто не делай такого, за что приходится потом извиняться. Извинениями всё равно ничего не вернёшь назад.

Смотри, но ведь всё постоянно меняется. Сначала ты думал, что Рихард — дурак, а оказалось, нет. С детьми ты не дружил, а теперь вы одна команда и тебе нравится Андулка. И так в жизни всегда. Постоянно что-то происходит. Но если ты уверен в тех, кто тебя окружает, не стоит бояться нового.

И так в жизни всегда. Постоянно что-то происходит. Но если ты уверен в тех, кто тебя окружает, не стоит бояться нового.

Когда ты злишься, то ведёшь себя глупо, обижаешь других, а потом сам жалеешь. Следи за собой, а то в конце концов никому твои извинения будут уже не нужны.

— Хорошо, когда человек делает что-то, чтобы показать, как тебя любит, и даже не боится, что будет выглядеть как идиот.

— Ты не можешь никого заставлять. Бывает, что люди перестают любить друг друга и не хотят больше жить вместе. С этим ничего не поделаешь.

— Вот это меня и бесит.

— Я знаю. А вообще-то мог бы, наоборот, радоваться. Ведь родители постоянно ссорились. Вспомни, как ты слышал их ругань, когда просыпался по ночам и не осмеливался даже пойти на кухню попить, а прятался с головой под одеяло. Ты же не хочешь, чтобы это всё повторилось. Теперь они оба счастливы, и ты тоже будь.

Она ей звонила по телефону и при этом делала мне такие гримасы, как будто вообще-то совсем не хочет, чтоб тетя приехала. Но позвать нужно, чтобы она не обиделась и не плакала. Вот её и зовут, а на самом деле никто не жаждет её видеть. Просто никто не хочет, чтобы она решила, что её не любят, хоть это так и есть.

«Бертик и чмух» — терапевтичное чтение не только для детей и подростков, которым сложно смириться с переменами в жизни, но и для грустных и сердитых взрослых, которым нужна помощь и поддержка.

бревно.
Я уже сильно проголодался, поэтому обхожу сад издалека, чтобы проверить, нельзя ли пробраться тайком в кладовку в доме, где рогалики, печенье и куча съестного. Но на участке всё время кто-то есть. Потом я вижу, как подъезжает машина с Зузаной и её родителями. У Зузаны голова перевязана бинтами, наверняка пришлось зашивать. Мне ещё никогда ничего не зашивали, но, думаю, это так же ужасно, как звучит: зашивать кожу. Зузанина повязка белеет издалека; ох, мама меня точно убьёт.
Я представляю себе, как возвращаюсь и никто со мной не разговаривает, все смотрят на меня волком. А мама отводит в сторонку и перечисляет, чего мне нельзя будет делать до конца каникул — смотреть телевизор, есть мороженое, гулять с детьми… и что нужно будет: ложиться спать засветло, писать диктанты, есть только овощи и мясо, утром вставать и готовить на всех завтрак, пока они будут нежиться в кроватях. Когда я всё это себе представляю, то уже не выдерживаю и реву, как девчонка.