Отец ждет

Хлеборезка — шалава и пьянь. Бывшая проститутка. Две судимости. Я хорошо ее знаю. Ерёменко алкаш. Два месяца назад из дурки вышел. А ты-то с ними чего делал? И зачем вы сюда пришли?
Селиванов немного смутился.
— У меня запой.
— А.

Шурик раскачался и перевернулся на бок. Кровать затрещала. Он был похож на морского слона. Селиванову пришла в голову дурацкая картинка. Он подбрасывает кусок морковки, и Шурик ловит ее в воздухе своим огромным ртом.

Это было невыносимо — смотреть на огромную кучу человеческих страданий.

— Я пошла отсюда, — сказала Марина.

— Надо вызвать кого-то, — пробормотал Селиванов. — Ментов или скорую.

— Флаг в руки, барабан на шею. Хоть пожарных. Я сваливаю.

Раздатчица налила. Селиванов расплатился, тут же выпил залпом и со стаканчиком сока переместился за столик. Внутри раскручивался маленький сияющий моторчик. Он набирал силу. Возникло дурацкое желание найти где-нибудь подкову и разогнуть ее на глазах изумленной раздатчицы.

— Был мой приятель Витя Ерёменко и еще одна баба. Не знаю ее. Марина зовут. Беззубая.

— А, это Хлеборезка, — сказал Кривенко

Выпил сам, потом зажал голову Селиванова борцовским захватом и влил в рот полстакана. Минут через десять трясучка прошла. Они продолжили пить. Мир исказился. День и ночь перепутались. Действительность встала с ног на голову. Селиванов просыпался, пил, засыпал, опять просыпался, опять пил, опять засыпал. Сны не снились.

Витя с трудом сел.
— Позвони жене.
— Не, не, не. Она расстроилась. Орать будет.
— Моей позвони. Хочу послушать ее голос.
— Так ты сам позвони.
— Она меня заблокировала, — сказал Витя, тараща глаза.
— И зачем она тебе? Бросила ― значит, не любила.
— Набери. Жалко, что ли?
Селиванов набрал и включил громкую связь. Вспомнил, что бывшую жену Вити зовут Ольга.
«И титьки у нее, как дыни», — подумал он пьяно.
Она ответила после первого гудка.
— Але, я слушаю.
У Вити потекли слезы.
— Говорите! Алло! Костя, это ты? Алло!
Витя кусал ладонь. Селиванов обратил внимание на его тонкие, как у пианиста, пальцы. Но с грязными, обкусанными ногтями.
— Вы что, мой голос записываете? — спросила Ольга. — Ну слушайте! Вы хуесосы, твари и пидоры! Чтоб вы сдохли от рака! Чтоб вы говно жрали!
Она долго материлась и проклинала их. Потом отключилась.
— Спасибо, — сказал Витя.
— Пожалуйста, — ответил Селиванов

Могли бы выпить.
— С моей-то поджелудочной? — сказал дядя Петя.
— А чего с ней не так? — спросил Селиванов.
— Она каменная.
— В каком смысле?
— Не знаю. Врач так сказал. Я делал УЗИ. И врач сказал, что у меня поджелудочная как камень. А еще желчный пузырь кривой. В общем, мне лучше не пить

У тебя знакомые бляди есть? — подал голос Витя. — Я одну знаю. Можем сходить к ней. Она беззубая