Круги по воде. Январь 2006 – август 2008

9.
Месяц прост, но не прям.

Как дорога в храм,

он изогнут.

Никаких программ,

выпьем пó сто грамм,

и чабрец, и тимьян,

и лопух, и бурьян

– все иссохнут.

виновных не найдет за… за… за…

бугром, шеломянем и т. п.?

Патриотизм… Хоть имя дико…»
Патриотизм… Хоть имя дико,

но кто ж из нас не патриот?

Кто, хоть малюсенький владыка,

а об чужих не оботрет

подошвы, набродясь по грязи

отечественной, и заразе

занéсенной не даст отпор

и, в свой пустой карман залазя,

в шеренгу под конвоем.

Мало, мало постреляли

нас.

Это кто сказал «нас»?

Это Мы от имени Масс,

куда затесался класс —

– овый враг. Оный враг – не дурак,

он страну толкал в буерак,

а теперь затолкнул, затолкнул,

недострелянный, недобитый,

недовыброшенный орбитой

людобоек и мясорубок,

и еще шевелится, обрубок,

и еще разевает рот…

-то раньше был порядок…»
Друзьям-мемориальцам

То-то раньше был порядок,

лист газетный чист и гладок,

ни страстей, ни людобоен,

полосы лесопосадок

Поэт, заблудившийся в чаще,

потом очутился в раю.

Такое бывает. Но чаще

Два стихотворения неизвестно о чем

Ирода-царя,

и – и Иродиады

запнешься, говоря

и имена, и даты,

и Иоанн главой

Предтеча лёг на блюдо,

и не было у люда

– никто не поднял вой —

ни гнева, ни досады,

и римские солдаты

замучили шутя

вифлеемское Дитя.

Свет мой зеркальце, в которое

отродяся не гляжусь,

расскажи ты мне историю,

чтобы ужас, чтобы жуть.

Чтобы сердце хладнотёплое

содрогнулося до пят,

чтоб видение утоплое

проскочило водопад.

Чтоб валилась, как из видика,

страхов скрежущая жесть,

чтобы страшненькая выдумка

заслонила то, что есть.

На крещенье – богоявленье
Три стихотворения