Звездная бабочка

никто из нас еще не готов одержать победу в самой важной из битв – в сражении с собственной глупостью

Проблема технического свойства: чтобы не страдать от боли, он должен спать во время операции, но поскольку он же выступает в роли хирурга, ему при этом нужно бодрствовать

Только страдания открывают нам глаза на окружающий мир и пробуждают желание переделать всю нашу жизнь.

мы полагаем, что днем видим окружающий мир лучше, чем ночью. Это неверно. Днем мы различаем предметы, находящиеся всего лишь в нескольких десятках километров, причем в небе обзор нам заслоняют облака и атмосферные слои. А вот ночью... ночью мы можем разглядеть звезды, отстоящие от нас на миллионы километров. Ночью мы видим далеко, наш взгляд проникает сквозь пространство и время.

В человеке все еще сидит трусливая, злобная обезьяна. Сорви с него маску, благо это плевое дело, и тут же увидишь перепуганного хищника…

Но жизнь на том и стоит. Лекарство порождает болезнь. Закон – правонарушение. Тюрьма – преступников. А конституция порождает революцию.

Все богатства распределяются по справедливости – не по заслугам, а по потребностям. Это идея Жослины. И все благодаря муравьям. У муравьев, похоже, нет понятия личных ценностей, каждый получает то, что ему необходимо, чтобы и дальше делать общую работу.

«Можно мысленно очистить прошлое – достаточно представить себе, что это всего лишь магнитная лента, которую стираешь»

Первое преступление породило первую темницу, первый суд, первое кладбище, первую полицию, первое правительство, первое конституционное собрание и первую конституцию.
«Вот так порядок рождает беспорядок», – утверждал Адриен.

Диктаторы нарочито пугали демократиями. Президенты ссорились между собой или поносили всяких фанатиков, но в конечном счете политические, экономические, военные и религиозные лидеры сплачивались воедино, чтобы с помощью страха лишить отдельных граждан возможности думать и действовать.
А журналисты только подливали масла в огонь, стараясь, чтобы страх поглубже укоренялся в умах людей. Они выставляли на всеобщее обозрение тела мертвых детей, показывали демонстрантов, потрясающих ножами или палящих в воздух из автоматов, приводили жуткие свидетельства очевидцев, умело преподносили экивоки, позволявшие добиться своего рода всеобщего единомыслия.