Back in the USSR

Это потому, что мой ледокол
Не привык к воде
тропических морей

Москва, Калуга, Лос-Анджело́с
Объединились в один колхоз

Гребенщиков был первой ласточкой «не-невинной» текстовки. Он же однажды тем летом привез мне кассету парня, которого отрекомендовал как Майка, своего приятеля. Нажав кнопку, я услышал следующее (в ритме быстрого рок-н-ролла, но под акустическую гитару):

Я сижу в сортире
и читаю «Роллинг стоун»,
Венечка на кухне разливает самогон,
Вера спит на чердаке,
хотя орет магнитофон.
Ее давно пора будить,
но это будет моветон.
Дождь идет второй день,
Надо встать, но встать лень.
Хочется курить, не осталось папирос.
Я боюсь спать, наверное, я трус,
Денег нет, зато есть
пригородный блюз…

Да, собственные сочинения Бориса, только что поражавшие своей уличной шершавостью, на таком фоне выглядели академическим «высоким штилем».