Дублин

— Но даже если все предопределено, если вы обречены, умоляю — не падайте духом! Потому что, как бы ни труден был путь, нам велено всегда надеяться!

— Осмелюсь сказать, вы видели в жизни куда больше, чем я, — как-то раз заверил ее Стивен.
— Мне кажется, жизнь в условиях постоянного страдания на самом деле не совсем жизнь, — ответила она.

В этом июле и августе весь картофель погиб. Когда я говорю весь, я имею в виду, что сгнили все до единой картофелины. Я говорю не о каком-то одном поле, не об одном участке рядом с коттеджем. Нет. Во всем Эннисе и вокруг него не выросло ничего такого, что годилось бы в пищу. Вонь от этих гниющих полей накрывала город, как будто он очутился в открытой массовой чумной могиле. Я говорю о том, Смит, что после долгих тяжелых месяцев люди в Эннисе не смогли вырастить ничего съедобного для себя. К несчастью, как раз в это время менялось правительство. А ты знаешь, как это бывает, когда меняется власть. Все, что делалось прежде, считается неправильным.
— И?..
— Ну, они, конечно, прихлопнули благотворительные комитеты. И ничего не сделали взамен. И так оставалось до октября. Люди кое-как помогали друг другу выжить, но старые и больные, особенно в отдаленных местах, быстро умерли. Мы сообщали об этом куда могли, но сами не всегда обо всем узнавали вовремя. Но смертей уже было очень много.

Правительство намерено вмешаться. Но местным все равно придется нести на себе основную ношу и ответственность.
— И чего нам ждать?
— Чего-то вроде того, что хочет Нокс. Обширная программа общественных работ. Главное возражение тут в том, что нельзя просто так давать деньги трудоспособным людям. Это их развращает и лишает самоуважения. Их необходимо обеспечить работой.

И вот Стивен, в общем-то против его желания, сидел в хитроумном устройстве мистера Уилсона, а этот джентльмен с помощью рулетки, штангенциркуля и еще чего-то исследовал его и в конце концов провозгласил:
— А знаете ли вы, сэр, что у вас имеется весьма примечательная шишка человеколюбия?
— Должно быть, она здорово подросла со времен моей юности, — сухо откликнулся Стивен.

Но Уильям по опыту знал, что двадцатилетние часто бывают либо чересчур идеалистичными, либо слишком уж циничными, однако время все меняет

всякое управление без согласия управляемых есть самое настоящее рабство

Доната всегда очень веселило то, что два политических лагеря в английском парламенте были известны под столь забавными названиями. Партия, считавшая, что парламент должен контролировать короля, и состоявшая в основном из протестантов, была известна как виги, и в этом звучало легкое пренебрежение, потому что так же называли людей скучных, нудных. А вот члены партии короля назывались тори, то есть ирландскими разбойниками!

Армия Оливера Кромвеля, собранная для того, чтобы обратить или уничтожить католиков, была движима жаждой мести, а это чувство поддерживалось постоянным напоминанием о зверствах ирландцев. Доктор вздохнул. Наверное, предположил он, каждой армии необходимо рассказывать какую-то историю. Иногда эта история правдива, иногда — нет

Правители, исходя то ли из личного цинизма, то ли из политической необходимости, могли иногда терпеть другие религии в своих владениях, хотя, конечно, любой католический король прекрасно знал, что его подданные-протестанты угодят в адское пламя, а в протестантских общинах отлично понимали, что именно это произойдет с католиками