На самом деле, заключает Паскаль, мы любим в человеке случайные свойства; бывает ведь так, что не только любимый человек, но даже собственное „я“ вдруг испаряется и возвращается к тем источникам, откуда их почерпнули; возможно, что это происходит инстинктивно, как некоторые тропические птицы инстинктивно собирают кучки листьев и веток, чтобы преподнести их своей подруге. Если я любил Луизу за улыбку, за запах, за походку, поразившую меня, когда она с двумя подругами впервые вошла в мой кабинет, или даже за блузки, которые она меняла по своему усмотрению, тогда, может быть, я любил Монтеня и Паскаля по такой же пустяковой причине — за то удовольствие, которое мне доставили их слова, наблюдения или синтаксис, а кусочек „меня самого“, который воображает, что