Гарри Поттер и Узник Азкабана

Оливер Вуд, семнадцатилетний здоровяк, заканчивал седьмой, и последний, год в Хогвартсе.
Когда Вуд обратился к шести членам команды, собравшимся в холодной раздевалке возле стадиона, в его голосе звучало тихое отчаяние.
— Это наш последний шанс… мой последний шанс… выиграть Кубок по Квиддитчу, — произнёс он, нервно шагая туда-сюда перед игроками. — Я заканчиваю школу в конце этого года. И другого шанса у меня не будет

— Как считаешь, — спросил Рон. — Сова?
Кот обнюхал совёнка и издал мурлыкающий звук.
— Ну и отлично, — обрадовался Рон. — Он мой.

Э-э… мистер Блэк… Сириус? — тихо сказала Гермиона.
Блэк вздрогнул от неожиданности и уставился на Гермиону так, словно к нему никогда ещё не обращались так вежливо.

Этот кот не сумасшедший, — сердито сказал Блэк. Он протянул худую руку и погладил Косолапа. — Это самый умный кот, которого я когда-либо встречал.

КАК ТЫ СМЕЕШЬ ОБРАЩАТЬСЯ К ГАРРИ! — взревел Блэк

Я, Сириус Блэк, крёстный отец Гарри Поттера, даю ему разрешение посещать Хогсмид по выходным».

Не успел никто произнести ни слова, как что-то рыжее прошмыгнуло мимо Гарри. Косолап прыгнул Блэку на грудь и улёгся там, закрывая его сердце. Блэк моргнул и взглянул на кота.
— Слезай, — пробормотал он, пытаясь оттолкнуть Косолапа.
Но Косолап вцепился в рубаху Блэка и не двинулся с места. Он повернул свою приплюснутую мордочку к Гарри и уставился на него огромными жёлтыми глазами. Справа раздался всхлип Гермионы.

Счастливого — ик — Рождества! Пароль?
— Подлый пёс.
— И вы тоже, сэр! — загремел Сэр Кадоган, когда картина сдвинулась в сторону и впустила их.

Гарри прекрасно знал, что Дадли терпит объятия тёти Мардж, только потому, что ему платят, и, разумеется, когда она отпустила его, в жирном кулаке Дадли была зажата новенькая хрустящая банкнота в двадцать фунтов.

На пороге стояла тётя Мардж. Она была очень похожа на дядю Вернона: большая, крепкая и краснолицая. У неё даже были усы, хотя не такие густые, как у него.