Иржина. Все не так, как кажется

– Так я пошла?
– Куда? – тут же уточнил Ян.
– Туда… – Я неопределенно указала рукой в сторону двери и начала к ней потихоньку пятиться.
– Зачем? – Он тут же с подозрением прищурился.
– Ну… Просто…
Не объяснять же ему, что мне нужно проветрить мозг, перебеситься и поорать матом на всю округу

– Боги, дайте мне терпения! – сквозь смех выдавил Себастьян. – Пойдем, светлое чудовище. Ты мне уже мозг сама выела, хуже любого зомби.
Вот тут я решила, что пора обидеться. Но никто этого не заметил, так что зря я сердито сопела.

– Вот его и будем слушаться. Он-то наказать может. А вы? Что вы сделаете, если мы откажемся повиноваться? – И эта черепушка ухмыльнулась.
Не знаю, как ему это удалось, но сомнений не было.
– Дай-ка подумать… – Я задумчиво глянула на скелет. – Можно встречный вопрос? А что с тобой станет, если я совершенно случайно оттяпаю тебе ногу или руку? Потом, тоже совершенно случайно, измельчу эту конечность, а костяную муку использую как удобрение для грядок. И это, разумеется, тоже нечаянно. Ну вот просыплю, и все тут…
– Вы не посмеете! – Тролль даже отшатнулся от меня.
– Так ведь нечаянно, – пожала я плечами.

– Только вспомню, как мы с тобой ехали и через ящики прыгали, у меня сердце заходится.

А теперь берите меня на ручки и уносите… – прошептала, чувствуя, что ноги отказывают и я начинаю падать.

Это же дядя… Император! Чтоб ему… Счастья и долгих лет жизни. Так надо же его поприветствовать. Только мне было до того плохо, что я сейчас просто могла сдохнуть от похмелья. Ну да ничего… Вот сейчас поклонюсь, а потом сдохну. После поклона мне уже будет все равно…

Ну вот… То чудовище светлое, то – чудо, тоже светлое. А я что? Миролюбивый и добрый человек, никого не обижаю…

Лихая гонщица Иржина,
Богиня ветра, быстрый Стриж.
Душа светла, черна машина.
Скажи мне, Стриж, куда летишь?
Дорога не для ветхих старцев. Не им судьбу мою решать.
Послушен силе тонких пальцев мой мотолет – моя душа.
Была б принцессой-недотрогой,
Меня б пугали виражи.
Да только скорость и дорога —
Моя обыденная жизнь.
Не стоит даже и пытаться в тугой узде держать меня.
Послушен силе тонких пальцев мой мотолет – душа моя.
Пусть, как дорога ни петляет,
Сомненья, страхи – под откос!
Пусть черный шлем от глаз скрывает
Густое золото волос.
Невзгоды могут не стараться. Задора хватит сделать шаг!
Послушен силе тонких пальцев мой мотолет – моя душа.
Как лютый зверь, дорога снова
В колеса бьет, и нечем крыть…
Дорога – бездна и основа,
Судьбы моей тугая нить!
Пусть назначают страхи встречу. Неясно, что там впереди…
Ты только руль держи покрепче! Не упади! Не упади!!![12]

Прости нам, Крагос, краткость молитв,
Милость свою яви.
За то, что выбрали не корабли,
А бурю и шторм в крови.
За то, что каждый из нас давно
Любит отчаянный риск.
За то, что скорость пьем как вино,
А не частим тропари…
За то, что чужое чтим мастерство,
За то, что равны меж собой,
За то, что трасса не баловство
И стала второй судьбой.
И каждый рывок, и каждый вираж
Живем, как целую жизнь.
А лавры и почести – это мираж.
Ими не дорожим.
Прости ж нам, Крагос, краткость молитв,
Милость свою яви
За то, что выбрали не корабли,
А бурю и шторм в крови[11].

и уважаемых семей, и вдруг выяснится,