До упора

Бекка убийственно смотрит в ожидании ответа.

Я ничего не говорю. Прежний Оуэн выпалил бы: «Пусть лучше мне отсосут сегодня», и все бы закатывали глаза. Новый Оуэн знает, как держать рот на замке. И, возможно, ему отсосут за это.

Победа!

Может быть, все, чему меня учили о любви, было неправильным. Может быть, любовь – это есть суши на диване вдвоем с девушкой, которой ты не можешь насытиться, и смеяться до боли в животе. Может быть, любовь – это то спокойное счастье, которое я испытываю всякий раз, когда она входит в комнату. Может быть, любовь – это Бекка, а я был слишком глуп, чтобы замечать это.

Подойдя и встав прямо передо мной, она поднимается на носочки, наклоняется вперед, выпячивая свою круглую попку.

– Проклятие, детка, – тихо ворчу я. – Из-за тебя я сейчас отрежу себе пальцы.

Бекка хихикает и бросает через плечо игривый взгляд.

– Тогда иди сюда, здоровяк. – Она прикусывает губу, наблюдая за мной в ожидании.

«О, в эту игру можно играть вдвоем, ангел».

Она думает, что может безнаказанно флиртовать и выпячивать задницу? Невозможно.

Я придвигаюсь ближе, пока мои бедра не упираются в ее задницу, пригвоздив ее к кухонному столу. Я уверен, она чувствует напряжение у меня в джинсах, но никак не реагирует, во всяком случае – пока. Мои руки обхватывают ее бедра, и я ласкаю ее идеальную попку, слегка сжимая ее.

– Нравится дразнить меня? – спрашиваю я, прижимаясь губами к ее затылку.

Она медлит всего секунду.

– Мне нравится, что я так на тебя влияю, – отвечает она, перекатываясь попкой по моей растущей эрекции.

Я издаю стон.

– Проклятье. Ты такая сексуальная.

Она разворачивается в моих руках, и мы целуемся. Горячо, страстно и глубоко. Ее язык отвечает каждому движению и поглаживанию моего языка. Схватив ее за талию, я подсаживаю ее на стол, и она крепко обхватывает меня бедрами. Мои руки зарываются в ее волосы. Ее теплое естество трется о всю длину моего ствола, и она издает тихий, полный желания стон.

– Оуэн… – стонет она, откидывает голову, открывая шею для поцелуев. Я прокладываю серию горячих поцелуев вниз по ее горлу, пока ее пальцы дразнят мою грудь, хватая за футболку.

– Когда произносишь тост, надо смотреть прямо в глаза тому, за кого пьешь. Или тебя ждет семь лет плохого секса, – говорит Тедди, когда мы поднимаем пивные бутылки за покерным столом.

Придвинувшись на диване ближе, Бекка прижимается своим соблазнительным телом к моему и кладет ладонь мне на грудь.

А затем она делает нечто совершенно неожиданное. Она целует меня в шею.

Я едва не издаю стон, так приятны ее теплые губы, прижимающиеся к моей коже, ее пальцы, скользящие вверх и вниз по моей груди.

Твою мать, целоваться с ним так же крышесносно, как мне запомнилось, если даже не лучше.

Мне нужен кто-то, способный бросить мне вызов. Вытолкнуть из зоны комфорта. Дать смелости двигаться дальше. Я чувствую это всем своим существом, это единственный способ сделать шаг вперед и заявить свои права на ту личность, какой я хочу быть, и ту жизнь, которую я хочу вести.

любовь – это то спокойное счастье, которое я испытываю всякий раз, когда она входит в комнату.

любовь – это есть суши на диване вдвоем с девушкой, которой ты не можешь насытиться, и смеяться до боли в животе

Прежний Оуэн выпалил бы: «Пусть лучше мне отсосут сегодня», и все бы закатывали глаза. Новый Оуэн знает, как держать рот на замке. И, возможно, ему отсосут за это.