Большая пайка

«Самое дорогое на свете — это глупость и жадность, за них дороже всего платить приходится»

Мария отчетливо понимала: любовь со дня на день сойдет на нет, тем более что безошибочные признаки этого уже стали явственно обнаруживаться, а совместная работа — категория более жизнеспособная.

Почему Муса стал подписывать бумаги? Хотел показать, что он тоже умеет делать бабки? Но зачем это показывать? Все знают, что Муса умеет делать бабки. Нет, он хотел показать, что он их умеет делать на машинах

Он неправильно думал, что быстро продавать машины и следить за деньгами — этого достаточно. Он не хотел оглядываться по сторонам. А настоящий бизнесмен обязательно должен оглядываться. Это как за рулем. Если шофер только вперед смотрит, ему рано или поздно в жопу въедут. Надо направо смотреть, налево. Обязательно назад надо смотреть.

Еропкин годится для бизнеса или он не годится для бизнеса? Отвечаю — годится. Спросим дальше: почему с ним возникли проблемы? Потому что его нашел один человек, а работал с ним другой и никто ничего не контролировал. Что потом получилось? Потом еще хуже получилось. Взяли на работу человека. Опять же профессора. Старого друга. Что надо было ему поручить? Надо ему было поручить маленький, но важный участок работы. Посмотреть, как справляется. Помочь. Подсказать. Потом принимать решение. А что сделали? Он здесь кому-то помешал. Кому? Известно кому. И сразу — без подготовки, не посоветовавшись— бросили на ответственнейший участок. Что он там сделал? Он нашел способ использовать Еропкина? Нет, он не нашел такого способа. Он его просто взял и выгнал. Надо было так делать? Не надо. А Еропкин — не профессор. Он знает правила. Он ничего не стал делать сам, приехал посоветоваться. С уважением. С почтением. Как положено. Обратился по имени-отчеству. Рассказал, что может сделать. Попросил помочь. Как старшего. Можно сказать, на животе приполз. К кому приполз? К Платону? Нет. К Мусе? Тоже нет. К этому горлопану? Конечно нет. Еропкин знал, к кому прийти. Как надо отнестись к такому человеку? К такому человеку надо отнестись внимательно. Что он хочет? Он хочет обратно на свое место. Если оно освободится. А почему бы ему не освободиться? Все может быть. Как ему надо ответить? Если освободится, тогда рассмотрим. Печально, конечно, что все так кончилось. Но кого можно в этом винить? Только тех, кто все это затеял таким образом. Один человек должен делать дело. И отвечать за него. А когда целая толпа суетится — никто ни за что не отвечает. И сейчас то же самое делается. Пришел, накричал, наобещал…

Черный верх, белый низ есть? Есть.
Белый верх, черный низ есть? Есть.
Чтоб внутри было мягенькое — есть? Тоже есть. Все есть. Вот утвержденные цены. Идите в кассу.
А вот такое тоже есть? Нет, вот такого нету. Остальное все есть, а такого нет.
Это не вполне соответствовало действительности. Было все. Но кое-что Ларри держал в неприкасаемом резерве, о чем, помимо директоров стоянок, не знал никто. И вокруг этого дефицита закручивались привычные людские водовороты, кипели страсти и разыгрывались нешуточные трагедии.

Вы думаете, это наш номер телефона? Нет, это наша цена

Тогда Марк начал планомерную осаду Мусы. Памятуя о разоблачении директоров стоянок, состоявшемся в дни павловской реформы, он принялся методично заваливать Тариева разнообразными сведениями — мол, там-то и там-то, возможно, подворовывают, а там-то и там-то теряются большие деньги из-за бесхозяйственности, и знает ли Муса, как соотносится зарплата директоров дочерних предприятий с прибылями, которые они приносят в «Инфокар», и так далее и тому подобное. Сведения эти, как правило, ни на чем не основывались, поскольку квалификации, необходимой для такой агентурной работы, у Марка не было, однако законам природы и экономики они тоже не противоречили, поэтому Муса, задавленный текучкой, в ответ на требования Марка немедленно наладить всеобъемлющую систему контроля и учета покорно кивал головой и безропотно подписывал изготавливаемые Марком приказы. Постепенно Марк подмял под себя всю инфокаровскую систему документооборота. В самом процессе коммерческой деятельности это мало что изменило, поскольку процесс этот регулировался не бумагами, а негромкими распоряжениями Ларри, просачивающимися через табачный дым, но зато в организационно-бюрократической сфере произошла настоящая революция. Марк встал между теми, кто подписывал документы, и теми, кто хотел, чтобы их подписали. И всему среднему звену, всем директорам, небо показалось с овчинку.

он, смирившись с тем, что при живом Мусе ему никогда не стать самым главным, решил сделаться самым нужным.

любая схема быстрого обогащения может действовать только на исторически коротком отрезке времени.