Когда прилетит комета

— Гранаты! — всхлипывал Снифф. — Я ни одного не прихватил!
Снусмумрик присел рядом и сказал дружелюбно:
— Я понимаю, трудно, когда хочешь что-то иметь, но не можешь забрать это с собой. А я вот просто смотрю на то, что мне нравится, а потом ухожу, и оно остаётся у меня в голове. Это приятнее, чем таскать чемоданы

И как сильно он любит это всё: лес и море, дождь и ветер, солнце, траву и мох, и как невозможно было бы без них жить.
А потом он подумал: «Мама наверняка знает, как всё это спасти».

— Привет! — сказал Снифф. — Я нашёл совсем новую тропу. Кажется, она опасная.
— Очень опасная? — спросил Муми-тролль.
— По-моему, ужасно опасная, — серьёзно ответил малыш Снифф.
— Тогда надо взять с собой бутерброды. И сок.

Философу всё равно, жить или умереть, вот только не знаю, что со мной станется после такого переохлаждения…

— Я понимаю, трудно, когда хочешь что-то иметь, но не можешь забрать это с собой. А я вот просто смотрю на то, что мне нравится, а потом ухожу, и оно остаётся у меня в голове. Это

Пожалуйста, попроси его говорить о чём-нибудь приятном! Или пусть уж лучше молчит.
— Попробую, — пообещал Муми-папа. — Но боюсь, он так долго жил один, что теперь говорит ровно то, что думает.

Он развёл костёр и стал печь оладушки, и они поедали их прямо с пылу с жару, поскольку это единственный правильный способ есть оладьи

Вряд ли, — задумчиво сказал Муми-тролль. — Просто мы уже привыкли к комете. Она нам как старая знакомая. Мы первыми о ней узнали и видели, как она росла. Подумать только, как ей там одиноко…

— Да уж, — сказал Снусмумрик. — Тому, кого все боятся, должно быть очень одиноко

боюсь, он так долго жил один, что теперь говорит ровно то, что думает

Снорочка взяла Муми-тролля за лапу.
— Как бы там ни было, — сказала она, — раз ты не боишься, я тоже постараюсь быть смелой.