эти постельные подвиги вовсе не добавляли мне самоуверенности, как раз наоборот — они усиливали отвращение к самому себе. Девушки жаждали переспать со мной, потому что благодаря моему молчанию я казался им таким, каким они хотели меня увидеть. Покажи я им мою истинную сущность — и все потеряю, ведь на самом деле я лишь стеснительный, неуверенный в себе бабник, бесхребетная амеба. Карие глаза и большие уши, и ничего больше. Спустя некоторое время девушки тоже замечали, как моя тоска, присущая мне мрачность, поглощает свет, и покидали меня. Я на них не обижаюсь.