«Говори, мама, говори»

Язык — одна из основ жизни нации, ее объединения и самосохранения; уникальный и единственный инструмент мысли; состояние языка определяет возможность народа постигать меняющийся мир, находить свое место в нем и интегрироваться в общечеловеческие процессы развития. Исходя из этого, журнал «Знамя» в начале 2006 года открыл новую рубрику «Родная речь».

хоть и дом невелик, а сидеть не велит.

Может быть, прав Гоголь: «…русского человека до тех пор не заставишь говорить, пока не рассердишь его».

Русский язык не только живет, но животворит.

зеркале, отражается синее небо, белые облака с серым подбоем, меловые обрывы береговых круч, зеленое густое займище — все земное и все небесное.

Но разве не в радость просто утренняя река, смугло-алая заря над лесом; на тихой воде лежит ее отсвет. Или пора вечерняя, когда в просторном речном плесе, как в ясном

И вправду ведь такая у нас жизнь: будто простая, обыденная, идет и идет, но оглянешься — а там что-то светит и греет душу, даже через много лет. Какая-нибудь сказочная царь-птица или царица-змея из детства, или просто мама ли, бабушка в один из дней, которых было, оказывается, так много, что обо всем не напишешь.

— Говори, мама… — просила она и боялась лишь одного: вдруг оборвется и, может быть, навсегда этот голос и эта жизнь. — Говори, мама, говори…
2006 год

Гусейнов в статье «Жесть» (№ 4) пишет, что «жалобы на „порчу языка“ — это не что иное, как проявление слабоумия»: язык живет и развивается, главное — «интересы коммуникации сегодняшних его носителей», то, что происходит ныне с русским языком, его раскрепощение — неизбежное следствие «фальшивой модальности долженствования», определявшей отношение к языку в советскую эпоху. В то же время В.Елистратов настаивает на том, что «в трехмерном пространстве русского языка» (так и называется его статья в № 9) должен существовать баланс между языками культуры, идеологии и коммерции, если же этот баланс нарушен — деградация неминуема.

И вправду ведь такая у нас жизнь: будто простая, обыденная, идет и идет, но оглянешься — а там что-то светит и греет душу, даже через много лет.