Философские сказки

Книга устремлена к совершенству, но ее автор совершенством не является. Она отражает не мой уровень, а мои ориентиры.
Это даже не цели. К целям – стремятся, а среди своих ориентиров я просто живу.

Ваша жизнь – прожитая вами жизнь – это жизнь уже чужого вам человека. Ваша жизнь начинается только сейчас. И так будет каждое мгновение: прошлое – это прошлое и поэтому – не ваше. Ваше – только будущее. И поэтому

К сожалению, человек никогда не живет КУДА. Он всегда живет ОТКУДА. Он основывается на том, что есть, а не на том, что ему надо. Он, как всегда, живет прошлым, то есть реальностью, и этой реальностью закрывает для себя будущее.

Дети играют в прятки, а мы читаем газеты – разница между нами только в том, что они играют в прятки друг с другом, а мы – сами с собой, делая вид, что заняты делом, а не развлечениями, не игрой в Игрушки.

вот загадочнейшее явление: почему наши замордованные жизнью женщины, особенно пожилые, так любят тематические истории под общим заголовком «Какой ужас!»? Зачем к ужасной жизни добавлять такие же истории? Единственное объяснение вижу в том, что эти пропитанные тягучим кошмаром истории занимают душу так, что больше страдать нечем.
Это душевный наполнитель предельной плотности

Самый лучший воспитатель не тот, который умеет говорить умные и добрые вещи. Лучший воспитатель – тот, который умеет создавать умный и добрый образ жизни.

Ритуалы отключают разум, заменяя его суммой шаблонов, но именно поэтому они – спасение для общества. Ведь шаблоны делают поведение человека предсказуемым, а общество – устойчивым. Они, как забор, вносят желанную упорядоченность и заставляют всех ходить по раз и навсегда протоптанным дорожкам.

аборигеном Детского сада играть в логику все равно что читать лекции наркоману в период ломки: его глаза стеклянны, и сверх того, что ему нужно, он не примет от тебя ничего

Это иной словарь – потому что другой внутренний мир.

Вон идет мой сын Шура, плачет. Друг назвал его Предателем, когда Шура захотел дружить не только с ним, но и с тем, с кем его друг был в ссоре. Я позвал этого строгого товарища и сказал, что мой сын – не предатель. Шура успокоился, хотя его друг внутренне меня понять, кажется, так и не смог.
Кто же из нас прав? Мы правы оба. Просто я живу в светлом и добром мире, где дружить должны все. А он живет в мире, где идет борьба за союзников перед очередным боем, и дружба с врагом есть удар по его интересам. Он прав по-своему, потому что он живет в другом мире – в мире, пропитанном войной.