Душа

Как воспрянет твоя Душа и как станет тебе легко и радостно.

Как там она говорила: «Дай силы бороться с тем, что возможно изменить, дай терпение принять то, с чем бороться бесполезно, и дай ума отличить одно от другого», — вспомнила Надя.

Она умерла той же ночью. И хотя Клёпа не отходила от Нади ни на шаг, не плакать она не могла. Смастерив из посылочного ящика гробик, Надя похоронила Виолу на краю парка, под рябиной, куда любила ходить гулять. Она волновалась, что Клеопатра будет искать свою маму и «плакать» за ней, но этого не произошло. Казалось, кошка понимала, что случилось, но «жалела» она не умершую маму, не себя, она жалела Надю. Запрыгивала к ней на колени чаще обычного, лизала руки и сопровождала всюду, куда бы Надя ни шла.

Так что солнечное утро двадцать пятого мая, когда в дверь постучала баба Вера, не радовало Надю совсем.

— Что? Что с ней?

— Ничего особенного. Старость. Она умирает от старости.

— Умирает?! Как это умирает!? Этого не может быть!

— Вы, дамочка, в панику не впадайте. Вашей кошечке лет десять-двенадцать. Таков кошачий век. Похоже, у неё была счастливая жизнь, раз она дожила до столь преклонных лет. Хотите, мы ей сделаем укольчик, она уснёт и…

— Нет-нет-нет… не надо укольчик… Сколько она ещё может прожить? Ей больно? Как я ей могу помочь?

— Нет, ей не больно. Когда умирают от старости, а не от болезни, то организм сам постепенно отключает все свои функции. Вроде как батарейка садится. Вам бы надо о котёнке позаботиться. Хотите дам телефончик?

— Нет, не надо, у меня есть ещё кошечка, её дочка…

— Ну, тогда вам и расстраиваться не стоит. Я вам так скажу, дамочка, если бы каждому человеку пришлось умирать от старости в окружении любящих сердец, то на Земле наступил бы Рай… Не плачьте, посмотрите в глаза своей кошечке, она счастлива.

Виола лизнула Наде руку.

Как там она говорила: «Дай силы бороться с тем, что возможно изменить, дай терпение принять то, с чем бороться бесполезно, и дай ума отличить одно от другого», — вспомнила Надя.

«Наша хозяйка — самая лучшая. Это другие двуногие могут запустить камнем, пнуть ногой или дёрнуть за хвост. Надя — она святая, — думали кошки, — она никогда в жизни никого не обидит и не предаст. В этом нет ни малейшего сомнения».

Если хочешь сохранить его как друга — отпусти… Ты же любишь его, а значит, желаешь ему счастья — отпусти…

— Легко сказать — «Отпусти»… А как?

— Поблагодари его за то, что он сделал. Ведь именно то, что он сделал, заставляет тебя сейчас доказывать себе, ему и всему миру, что ты можешь обойтись без него, а он… он встретится с тем, к чему идёт… Ты же знаешь, это ещё не конец… Поблагодари и отпусти…

— Нет, дорогая, это не эгоизм, — прикрыла глаза Наташа — любить себя — это не значит потакать своим прихотям, да ещё и в ущерб другим людям. Любить себя — значит изучить себя, заботиться о себе, работать над тем, что ты считаешь недостатком, и развивать те качества, которые считаешь своими достоинствами.

— У меня нет достоинств, — тихо пролепетала Надя.

— У тебя их миллион! — продолжала Наташа, не обращая внимания на медсестру, которая продолжала делать многозначительные знаки, показывая, что желательно прервать беседу, а только слабо улыбнулась ей, — ты добрая, смелая, умная… Ты веришь людям… Ты умеешь любить, а самое главное, ты умеешь прощать. Ты сильная духом и упрямая. Ты умеешь восхищаться и мечтать.

Так вот, Надя. Всё, что с нами происходит в жизни, происходит не просто так. Всё случается зачем-то. И если ты задумаешься над этим, ты со мной согласишься. Но, что бы ни происходило, ты, пожалуйста, всегда думай о своей Душе. Ей приходится тяжелее всех

нашли в себе силы жить, творить и быть счастливыми. Труд, дорогая моя. Труд и вера в себя поставят тебя на ноги.