Заговор Головоногих

Тешу себя надеждой, что хотя бы одна моя читательница найдёт в этой книжке такой трамвай и отправится на нём в правильном, то есть ослином, направлении.

— Ох-хо-хо! Ты, наверное, знаешь три самых главных слова в русской литературе?
Я посмотрел на него недоуменно.
— Не знаешь? Три слова: ЧЕЛОВЕКА УБИТЬ ЛЕГКО.

До такой свободы, чтобы ни за кем не следовать, я ещё не дошёл и, вероятно, никогда не дойду.
И вот что забавно: даже если я следовал за кем-то очень глупым и дурным, мне всё равно было хорошо.

Он молол языком:
— Один мой знакомый однажды изрёк: «Делай всё ночью, но читай днём». А Малларме добавил: «Поэзию должна окружать тишина». Правильно?

Мессианский мыслитель Вальтер Беньямин считал, что справедливость не имеет ничего общего со справедливым распределением благ.
Справедливость не имеет ничего общего с правосудием и доброй волей людей.
Беньямин писал, что справедливость есть не что иное, как исконное состояние мира, а мир по сути беден и наг.
Мир — это чайка, крот, червяк, стрекоза, муравей.

Его творчество навсегда осталось в пренатальной стадии: оно им самим перманентно абортировалось.
Он не произвёл на свет ничего, кроме газетной информации и мелкотравчатой публицистики, украшенной маньеризмами.

Это было громогласное и омерзительное самовоспевание; не лютый мальчишеский онанизм, а церемониальный блуд закоренелого себялюбца-ёбаря.

В воздухе витал аромат парфюмерии, скверны, духовного чада, заразы, перегара, телесного застоя, полового разрушения, псины, ладана и одурения.
Люди ждали появления своего корифея в упоении, в лихорадке, в беспамятстве, в неприличном возбуждении.
Я смотрел и пугался, как кот среди ломовых лошадей.

Блейк был радикалом — в том значении, которое вкладывал в это слово Маркс: «Быть радикальным означает добираться до корней вещей».
Блейк стремился к какому-то древнему священнословию и священнодействию, тропа к которому заросла сорняками и загажена.
Но одновременно он был плебеем в поэзии.

Это была знаменитая Дина Верни — натурщица Майоля, Матисса и Боннара, участница Сопротивления, основательница музея.
Со своим ярким смуглым лицом и руками в кольцах она походила на счастливую цыганку.