Плексус

Возраст ничего не значит, — остановил он меня. — Не возраст делает нас мудрыми. И даже не опыт, как это изображают. А живость ума

Впрочем, из ее тона явствовало, что подонки — народ, не лишенный приятности и обаяния.

Иными словами, все яснее обозначался кризис жанра.

Власть может быть свергнута только другой властью, а не принципом, и не осталось ни одной власти, способной противостоять деньгам, кроме этой. Деньги побеждаются и отменяются только кровью.

Не нам решать, существует или нет Бог, но Богу определять, существуем или нет мы

Есть мир света, где все ясно и очевидно, и есть мир душевной смуты, где все темно и непонятно. Оба мира реально существуют. Обитателям мира тьмы время от времени приоткрывается мир света, но живущие в мире света ничего не знают о тьме. Люди света не отбрасывают тени. Им неведомо зло. Как и черные мысли. Они не влачат за собой цепи, они свободны

этом мире — и в любом другом — существуют лишь два класса людей: живые и мертвые. Для тех, кто развивает свой ум, нет ничего невозможного. Для остальных все представляется невозможным, или немыслимым, или тщетным

Тайна, окружающая Вселенную, представлялась истинной роскошью, доступной лишь интеллектуалам. Весь смысл жизни сводился к тому, чтобы удержаться на плаву

«Если бы только мы могли получать то, что хотим, и тогда, когда, как нам кажется, это нам необходимо, в жизни не было бы ни трудностей, ни тайны, ни смысла»

Беда в том, что у всех нас есть идеалы. Но стоит раскрыть глаза пошире, как начинаешь понимать, что ничего нельзя изменить. Конечно, слегка изменить кое-что можно — революцию там устроить и все такое, но это ничего не значит. Люди остаются, какими были, — роялистами, коммунистами или просто демократами. Каждый за себя, вот в чем дело. Когда ты молод, это действует угнетающе. Просто не можешь в это поверить. Чем больше в тебе веры, тем сильнее разочарование.